Охота на «Тигра»

Александр Нилов занимал должность старшего инженера лаборатории фи­зики плазмы одного из вузов Москвы.
С 1972 года он находился в продолжительной заграничной командировке в Алжире, где по контракту работал в Национальном институте нефти, га­за и химии в небольшом городке Бумердесе.
Во время командировки Нилов быстро завязал знакомства с иностранцами, так как среди соотечественников близких друзей у него не было. Для Александра они — «совки, рабочие лошадки», а он, как сам себя считал, — голубых кровей и белой кости.
Нилов рассуждал так:
«Иностран­цы почему-то мне ближе становятся с каждым разом при общении с ними».
Однако тут надо объяснить, откуда у него появилась такая переоцен­ка своего отношения к людям. А все дело в том, что у Нилова возникло чувство к оча­ровательной перуанке с американским паспортом по име­ни Глория. Они стали встречаться всё чаще и чаще.  Наконец девуш­ка так пленила его, так вскружила голову, что у него появились планы жениться на иностранке, а вслед за тем выехать на постоянное жительство в США.
Ослепленный высоким чувством Александр не заметил, что его давно опекали снача­ла британцы, потом американцы, а Глория не кто иная, как «медовая ловушка» — примитивная подстава ЦРУ.
С позиции охотников жертва была обречена…
Окружавшие  его иностранные «друзья» — в числе них были преподаватели, дипломаты, инженеры  — почти все тем или иным образом были связаны со спецслужбами своих стран и помогали им в усло­виях заграницы чем могли.
В одной из бесед с «отцом» Глории в её квартире (как позднее было выяснено, это была «липовая» семья под кандидата на вербовку), когда Нилов рассматривал пачку красочных журналов с полуодетыми красавицами, автомобилями и яхтами, хозяин заметил:
— Придет время — и в России будут публиковать по­добное. Это время вам, россиянам, надо приблизить — оно не за горами. Всё будет зависеть от вашего руководства в Кремле. Народ таких вопросов не решает.
Нилова тянуло в квартиру американца, прежде всего, из-за стройной смуглянки Глории, которую хотелось видеть ря­дом всегда. Она, аналогично журналам, звала в красивую, беззаботную жизнь. Будучи человеком поступка и находясь в плену чар молодой американки, Нилов при очередном визите поинтересовался у «родителей» Глории о возможности по­лучения гражданства США.
Мнимый «отец» ответил:
— Этими вопросами занимаются американские дипломаты в ранге консульских работников.
— Как на них выйти? — торопливо спросил Александр.
— Постараюсь вас познакомить со спецом по этим проблемам…
В скором времени состоялось знакомство Нилова с вице-консулом мис­сии США при посольстве Швейцарии в Алжире Вильямом Гэлбрайтом (у США в те годы своего посольства в Алжи­ре не было, и все дипломатические сношения решались че­рез швейцарцев).

В. Гэлбрайт — кадровый сотрудник американской разведки

Кадровый сотрудник американской раз­ведки, каким являлся Вильям, с пониманием отнесся к просьбе советского инженера и сказал, что готов помочь Нилову, однако всё это не так просто, как думает россиянин. Гражданство любой страны надо заслужить, тем более такой богатой, как Соединенные Штаты Америки!
В финале беседы «ди­пломат» хлопает «настоящего русского парня» по плечу и раскрывает карты, ставя одно простое условие – Нилов должен поработать на Америку. Лишь при таком варианте он смо­жет ему помочь, поспособствовать в выезде в США.
— Вы можете нам помочь только одним — негласным сотрудничеством с американской разведкой, — прямо в лоб, безо всяких обиняков сообщил вербовщик Вильям.
Когда Нилов услышал это, настроение сразу же упало, за грудиной враз похолодело, гулко застучало сердце.
Мнимые родители Глории вскоре отправили ее в Соединенные Штаты, объясняя её внезапный отъезд необходимостью доучиться на каких-то курсах при университете. Подобным образом Глория выходила из игры. На последней встрече она заверила Александра, что после сдачи зачетов и двух экзаменов попытается открыть свое дело, — прибыльный бизнес ей обеспечивают родствен­ники; что будет ждать его и надеется встретиться на американской земле.
После отлета Глории в США Гэлбрайт стал плотнее «окучивать» колеблющего­ся Нилова, в рассудке которого шла бурная борьба мотивов. Эта обработка со стороны сотрудника ЦРУ проис­ходила с продуманной настойчивостью и психологически выверено. Упор делался на подчеркивании ис­ключительности Александра, наличия якобы широкого общекультур­ного кругозора и возможностей с таким личностным по­тенциалом безболезненно встроиться в американский быт. От похвал у Нилова «в зобу дыханье сперло» и он постепен­но склонял сам себя к ответу: «Да!»…
31 мая 1974 года на очередной встрече в ресторане ал­жирской столицы «Звезды Магриба» Нилов наконец  дал согласие на работу в качестве платного агента ЦРУ.
В начале июня во время второй конспиративной встрече с Вильямом Нилов заполнил анкету, будто бы необходимую в будущем при решении вопроса об американском граж­данстве.
«Внутренне я уже видел себя агентом ЦРУ, — вспоми­нал Нилов во время следствия. — А в этом качестве мне лучше было жить без Глории.
Почему я решился пойти на вербов­ку?
Во-первых, мне очень импонировало то обстоятель­ство, что выбор пал именно на меня. Значит, я — исключи­тельная личность.
Во-вторых, привлекала сама необыч­ность ситуации. Я всегда мечтал о приключениях, путеше­ствиях, о таком, чего не было в моей жизни.
В-третьих, бы­ло совершенно очевидно, что многочисленные контакты с иностранцами могут стать известными, и тогда — прощай, карьера.
И, конечно же, не последнюю роль сыграла ко­рысть. Мерещились солидный счет в солидном банке, фе­шенебельная вилла на курорте, гоночная машина послед­них марок, яхта и… шикарные женщины…»¹
Сам процесс обучения новоиспеченного шпиона, которому был присвоен псевдоним  «Тигр», проходил на вилле разведчика, «крышующего» должность вице-консула. На этой, по сути, конспиративной квартире шло натаскивание Нилова, как подбирать тайники, как их закладывать и изымать, как работать с тайнописными тек­стами, как принимать и расшифровывать односторонние агентурные радиопередачи, как работать с шифрблокнотами, как пересылать и читать «микроточки». Особенное внима­ние уделялось инструктажам о поведении агента и конкрет­ных способах выполнения заданий на территории Советского Союза
В поведении Вильяма, который почувствовал, что Нилов всецело привязан к нему, произошли изменения – он стал надменным и чванливым, да и конспирации он стал уделять меньшее внимание.  Кроме того, он злоупотреблял спиртным…
В итоге летом 1974 года в известном ресторане «Звезды Магриба» произошел инцидент. Гэлбрайт стал в пьяной горячке орать на Нилова, шантажировать его, что если тот будет уклоняться от работы на ЦРУ, то он сдаст его чекистам. Этот эпизод обидел Александра и он готов был отказаться от дальнейшего сотрудничества с хамоватым психопатом…
Однако утром протрезвевший Вильям чуть ли не на коленях ползал у ног «Тигра», прося прощения за свое недостойное поведение.
Последняя встреча между ними перед возвращением Нилова в Союз состоялась 8 июля 1974 года в автомобиле американского разведчика. В салоне лимузина «Тигр» был проведен подробный инструктаж о поведении в Советском Союзе. Гэлбрайт вручил Нилову радиоприёмник фирмы «Сони» для прослушивания зашифро­ванных радиопередач и подарок — дорогие наручные часы швейцарской сборки «Ролекс». В конце этой встречи сообщил приятную новость -Александру присвоено первичное офицерское звание «лейтенант». Как потом выяснилось, это была бесстыдная ложь, так как ЦРУ не имеет права присваивать воинские звания. Они остаются только у тех, кто приходит в разведку из ар­мии, флота или других военизированных подразделений…
Также Вильям передал Нилову и мате­риальное вознаграждение в сумме 4000 алжирских динаров на подарки, пообещав, что передадут еще в Москве. На прощание заверил, что счет в иностранном банке уже открыт и на нем начала накапливаться валюта…
В августе 1974 года Нилов возвращается в Москву уже полнокровным агентом американской разведки под псев­донимом «Тигр». Он жаждет побыстрее включить авантюрную натуру в «неглас­ную» работу, подгоняемый одновременно долгом перед но­выми хозяевами и болезненным романтизмом не без мер­кантильных соображений.
В соответствии с планом связи «Тигр» должен был обработать тай­ник, который был заложен лично для него американцами в Москве. 30 августа 1974 года он с соблюдением мер кон­спирации прибыл к месту нахождения тайниковой заклад­ки по адресу: улица Палиха, дом № 13.

Металлический ящик у стены дома № 13 по ул. Палиха — место тайниковой закладки.

Там за металлическим шкафом с автоматом для перевода трамвай­ных стрелок находился муляж  — доска в виде неотесанного топорища с вбитым с торца ржавым гвоздем. Нилов, по всем правилам шпионской профессии, однако не без чув­ства страха, несколько раз проверившись, протянул руку за ящик и извлек его…
Доска оказалась с двумя полостями внутри. В первом выдолбленном гнезде были деньги в размере 500 рублей, копирка для нанесения тайнописи, свернутая в рулончик инструкция, план опера­ций по связи, два шифрблокнота.
Во втором гнезде лежала линза пулевидной формы для чтения микротекстов и ми­кроточек. Стоило, например, нацелить остриё линзы на микроточку — экспонированную пленку размером с ма­ковое зернышко — детали увеличивались в 65 раз, превра­щаясь в строки текста указаний по линии центр — агент.
Из устного инструктажа Александр знал, что микроточка поступит с письмом «от Игоря». Искать её надо будет в «кармане» под первой и последней буквами своей фамилии на конверте в во­локнах бумаги. Содержимое шпионской передачи взволновало агента, — конечно же, он ожидал более крупной суммы!
В полученной инструкции, в частности, предлагалось, устроившись на режимный объект, добиваться расположения к себе сослуживцев, быть актив­ным в партийно-политическом процессе, не возражать начальству и т. д. Наряду с тем, здесь же давались подробные указания о приеме односторонних радиопередач из Франкфурта-на-Майне. Женский голос дважды в неделю будет выходить в эфир. Указывались параметры частот и москов­ское время. Агенту будут диктовать разбитый по группам шифровальный ряд. Если он начинается четным числом, то можно пропустить такую шифровку. Заканчивалась инструкция мягко:
«Помните, что для нас важнее всего ваша безопасность. Мы всегда с вами. Не стесняйтесь, пишите о своих нуждах. Мы всегда пойдем вам навстречу».
В соответствии с планом связи, через месяц после выемки контейнера «Тигр» должен был отправить в Париж на подставной адрес ЦРУ первое донесение в виде «письма-прикрытия», ис­полненного тайнописью.
Через месяц за границу понеслась весточ­ка:
«Жан Шенье. Франция. Париж — 60 улица Ваграм 75017.
Привет, старина! Вот, наконец, у меня есть время, чтобы послать тебе маленький привет из Мос­квы, которая, как всегда, прекрасна…»
Эти безобидные слова на самом деле сообщали о том, что тайник обработан, — контейнер изъят. Подробности же излагались в другом письме.
«Теодору Ф. Доллару. США. Штат Ныо-Мехико, 87111, город Альбукерке, улица Парижский путь, 3625.
Дорогой Тедди!
Наконец у меня есть возможность напи­сать о своих делах в России и, в частности, в Москве. Здесь работается тяжело. Дело продвигается медленно, так как рус­ские очень придирчивые покупатели. Они крайне серьёзные люди и редко улыбаются. Это крайне замкнутая нация…»
И дальше подобное…
Однако между этими сло­вами был вмонтирован невидимый текст — тайнописный — следующего содержания:
«Послание 1.
Получил вашу «деревяшку»… адрес всё тот же. Живу с родителями. Скоро ухожу в армию. Буду служить в Ракетных войсках стратегического назначения…
Надеюсь подготовить тайнописное послание в декабре.
К вашим услугам.
«Тигр».»
Однако прежде чем активно включиться в работу на американ­цев, агент, чтобы не оставлять без присмотра всех существенных и яв­ных улик дома (готовился в армию), спрятал их в тайник в райо­не Измайловского лесопарка. Нилов вложил все «ценные» матери­алы в металлическую капсулу от кубинской сигареты «Белинда», обмотал содержимое целлофаном и зарыл в землю в заранее усло­вленном месте.

Футляр от сигареты «Белинда», в котором Нилов хранил часть шпионского снаряжения.

В квартире оставил только листы тайнописной копирки и транзисторный приемник «Сони».
Служба в Советской армии началась с принятия присяги на плацу воинской части. Сначала Нилов служил в ракетных войсках, а вслед за тем продолжил ее в частях военно-воздушных сил.
Но к работе по сбору секретных данных для ЦРУ он так и не приступил и приказа от своих заокеанских «доброхотов» не дождался, так как в скором времени был арестован сотрудниками органов госбезопасности.
После недолгого следствия в 1975 году состоялся суд над шпионом-неудачником. На суде в послед­ нем слове Нилов заявил:
«Я понимаю всю тяжесть содеян­ного, глубину совершенного преступления. Я раскаиваюсь, что встал на путь измены, на путь предательства интересов моего народа.
Мне стыдно перед вами, сидящими здесь, пе­ред родными, перед друзьями, перед самим собой».
Военный трибунал Московского военного округа, принимая во внимание смягчающие обстоятельства, — шпион не успел собрать хоть малозначимую информацию секретного характера — счел необходимым применить к нему минимальную меру наказания.