С 1960 по 1963 год военный разведчик ГРУ Иванов Евгений Михайлович (см. подробнее) работал в Великобритании на должности помощника военно-морского атташе. Вот как он сам описывает свои основные задачи:
«Центр ждал от меня ощутимых результатов. Ждал ответов на вопросы по ядерным арсеналам американских и английских вооруженных сил, по новым образцам ракет, самолетов и подводных лодок. ГРУ интересовали стратегические и оперативнотактические планы, разрабатываемые в штабах стран НАТО, военно-политический курс британского правительства и, особенно, англо-американские контакты в области военного сотрудничества.
Интерес вызывали программа ядерного вооружения Великобритании, известная под кодовым названием «Красная борода» и новая ядерная программа, предусматривавшая производство значительно более мощных термоядерных бомб. Ее кодовое название — «Желтое солнце».
Немалый интерес Центра вызывал еще один ядерный проект Великобритании. Его кодовое наименование — «Голубая сталь». И связан он был с разработкой и производством первой английской ядерной ракеты воздушного базирования.
… Ну и не в последнюю очередь от командируемого ждут известной толики творческой инициативы. Моя специфика касалась военно-морских дел. По этой тематике от меня и ждали конкретных результатов.»1
Знакомство с Колином Кутом
7 ноября 1960 года на приёме в советском посольстве по случаю годовщины Октябрьской революции 1917 года Иванов Евгений Михайлович познакомился с Колином Кутом, человеком влиятельным и весьма информированным. Он был членом «Другого клуба» — клуба избранных представителей британского высшего общества, клуба, основанного самим сэром Уинстоном Черчиллем, давним другом Колина Кута.
В этот привилегированный клуб были вхожи такие видные политические фигуры страны, как премьер-министр Гарольд Макмиллан, министр иностранных дел сэр Алек Дуглас Хьюм и, наконец, военный министр Джон Профьюмо.
В течение четырнадцати лет он был редактором Daily Telegraph.
Кроме того, Колин Кут еще с 1942 года был на ведущих ролях в ежедневной лондонской газете «Дейли телеграф», слывшей, и не без оснований, рупором правящей консервативной партии. Его особая информированность в государственных делах по этой причине не вызывала никаких сомнений.
Ближайшим другом и партнером сэра Колина по гольфу был шеф британской контрразведки МИ-5 сэр Роджер Холлис, а с премьером Гарольдом Макмилланом он был однокашником по Оксфорду.
Кроме того, Центр располагал достоверной информацией о связях Колина Кута с ЦРУ. В частности, редактор «Дейли телеграф» был на короткой ноге с Арчибальдом Рузвельтом, который занимал в начале 1960-х годах должность резидента американской разведки в Лондоне и состоял в родстве с бывшим президентом Соединенных Штатов покойным Франклином Делано Рузвельтом.
Знакомству с Колином предшествовала напряженная работа. Иванов досконально проработал список приглашённых на прием, изучил имевшиеся в атташате досье на всех и каждого из почти сотни гостей, ожидавшихся на приеме, размышлял, на ком именно остановить свой выбор, как построить разговор, как завязать и продолжить контакт.
И эта работа принесла желаемый результат:
«- Простите, сэр, вот я вчера узнал из газет об изменении позиции правительства консерваторов в вопросе о вступлении Великобритании в Общий рынок. Что вы думаете по этому поводу?
А тот в ответ:
— Не только я, но и все сотрудники моей газеты считают, что эта позиция вполне обоснована.
Ага, — думаю я про себя, — «моя газета»…
— А какая это газета? — доподлинно интересуюсь я.
— «Дейли телеграф», — раздается в ответ.
— Ааа! Очень приятно познакомиться. Простите, сэр…
— Сэр Колин Кут. С кем имею честь?
— Евгений Иванов, помощник военно-морского атташе.
И по рюмочке, чтобы закрепить знакомство. После обмена любезностями говорю:
— Сэр Колин, я хотел бы посмотреть, как делается английская газета. Не могли бы вы доставить мне такое удовольствие?
— Отчего же, пожалуйста, — слышу я в ответ.
— А когда вам удобнее принять меня?
— Давайте в среду, на следующей неделе. Приезжайте прямо в редакцию.
Дело сделано. Желанное приглашение получено. Нужный контакт установлен.»1
В дальнейшем на антигерманской почве был заложен фундамент сближения. Дело в том, что Колин, принимавший учатие в Первой мировой войне, в одну из газовых атак немцев в 1918 году во Франции из-за отравления ипритом потерял легкое. Это тяжелое ранение сделало сэра Колина последовательным противником Германии на всю его оставшуюся жизнь.
Знакомство со Стивеном Уардом
Через некоторое время Колин Кут познакомил Евгения Иванова с доктором Стивеном Уардом.
«Мы встретились в «Гаррик клубе». Сэр Колин не стеснялся слегка перебрать в комплиментах, представляя мне Стивена Уарда. Редактор «Дейли телеграф» пытался дать понять, какая величина его друг. Он и искусный остеопат, и талантливый художник, и любимец высшего света. Я, конечно, сообразил, что такие знакомства не организуются случайно, без причины.
…зачем Колину Куту понадобилось сводить меня со Стивеном Уардом? Ответа я тогда не находил.
Нет однозначного ответа на этот вопрос у меня и сейчас. Досужие разговоры о том, что эта встреча была якобы инспирирована британской контрразведкой, дабы впоследствии загнать меня в ловушку и склонить к сотрудничеству, не выдерживают никакой критики. О реальных отношениях Уарда со мной МИ-5 узнала, если верить архивным материалам, лишь много месяцев спустя.
Объяснения же вроде того, что доктору Уарду нужна была помощь советского дипломата в организации встречи с советским премьером Хрущевым, чей портрет он мечтал нарисовать, представляются мне не менее наивными.
В начале 90-х я узнал о еще одной версии моей встречи с доктором Уардом. По мнению одного бывшего сотрудника американских спецслужб ее, якобы, инспирировало Центральное разведывательное управление США через своего резидента в Лондоне Арчибальда Рузвельта и Колина Кута, работавшего на американскую разведку.
ЦРУ искала выходы на сотрудников ГРУ в Лондоне. Я, по этой версии, представлялся для американцев искомой целью. А мое знакомство с Кутом могло содействовать решению этой задачи. Не думаю, что наше с Уардом знакомство было инспирировано западными спецслужбами. Это был, скорее всего, лишь случайный эпизод.»1
Среди названных доктором Уардом имен знакомых, друзей и просто пациентов были бывший английский премьер Уинстон Черчилль и министр обороны страны в отставке Питер Торникрофт, президент США Дуайт Эйзенхауэр и посол США Аверелл Гарриман, а также кинозвезды Голливуда Элизабет Тейлор и Фрэнк Синатра, плюс монархи в изгнании и стареющие аристократы.
С каждой новой встречей взаимное доверие между Ивановым и Уардом укреплялось, симпатии росли. Росла и откровенность. Постепенно в рассказах доктора Уарда почти не осталось места для личных тайн. Он доверительно делился с советским военно-морским атташе самыми сокровенными чувствами и воспоминаниями.
В первые сто дней их знакомства доктор Уард вывел Иванов на два или три десятка высокопоставленных лиц из британских «коридоров власти». Общение в кругах, которые принято называть «высшим светом», потребовало от советского разведчика не только дополнительного времени, но и вхождения в новую роль.
Визиты в привилегированные клубы, вечера за игрой в бридж в доме Уарда на Уимпол Мьюз, уикенды в Спринг коттедже в Кливдене, всего в полумиле от имения лорда Астора, обеды в дорогих ресторанах и ужины в гостях у высокопоставленных особ — все это предоставляло ему широкие возможности для контактов. Важно было лишь со временем определить верные приоритеты и сделать нужный выбор.
В лондонских кругах его имя постепенно становилось все известней.
Знакомство с лордом Астором
При семейной поддержке и с двумя дипломами, Итона и Оксфорда, в кармане Вильям (Билли) Рандольф Астор уже в 1935 году в возрасте 28 лет завоевал себе место парламентария в Вестминстере. В годы Второй мировой войны он неплохо зарекомендовал себя на службе в британской разведке, связи с которой были продолжены и после победы.
В победном сорок пятом третий лорд Астор женился. Его супругой стала Сара Грэнтли, дочь барона Грэнтли, известного английского кинопродюсера. Другом семьи барона были лорд Маунтбаттон и принц Филипп, будущий герцог Эдинбургский, супруг английской королевы, а также Кетлин Кеннеди, сестра будущего президента США. Этот брак продлился восемь лет и завершился в 1953 году, в год смерти отца Билли, разводом.
Его второй женой стала Филиппа, крестница будущего премьер-министра Великобритании Гарольда Макмиллана и дочь подполковника Генри Ханлоука, бывшего резидента МИ-5 в Иерусалиме, с которым Билли был знаком по совместной работе в годы войны на Ближнем Востоке. Этот брак был недолгим. Через несколько месяцев супруги разошлись.
С благословения Билли родовое гнездо Асторов превратилось в базу для английской разведки и правительства страны при проведении конфиденциальных встреч и консультаций с зарубежными партнерами. Здесь гостями лорда и его коллег из британских спецслужб нередко бывали высокие заокеанские гости, в частности руководители ЦРУ и ФБР.
Однажды после одного из визитов в кливденское имение Астора Уард вернулся с приглашением лорда в адрес Евгения Иванова пожаловать к нему на обед.
— А кто еще приглашен на трапезу? — поинтересовался Иванов.
— Кроме нас — никто. Так что считай, что это приглашение лично тебе. Билли давно хотел с тобой познакомиться. Просто ждал подходящего случая. Надеюсь, ты не откажешься уважить старика?
Отказываться от такого приглашения советский разведчик, естественно, не стал.
Перед обедом Лорд Астор познакомил Евгения Иванова со своим сводным братом Бобби Шоу, импозантным мужчиной лет шестидесяти, вышедшим на встречу с гостями, держа в руке стакан с виски. Бобби был сыном леди Нэнси Астор от первого брака. Холодно поздоровавшись, он тут же обратился с дружеским приветствием к доктору Уарду, с которым был хорошо знаком.
Чуть позже в зал вошла и супруга лорда Астора очаровательная Бронвен Пью.
Никакой прислуги на обеде не было, а вино и еда были отменные. Они быстро разговорились и, кажется, понравились друг другу.
Отношения с лордом Астором были установлены, причем достаточно дружеские. Иванов получил приглашение бывать в его доме без особых церемоний.
Вся последующая его деятельность была направлена на изучение тайной жизни родового гнезда Асторов. Одна из таких тайн была связана с нетрадиционной сексуальной ориентацией Асторов. Раскрыв ее, Иванов получал компромат, который мог оказаться полезным.
«Гей-истеблишмент»
Бобби Шоу, сводный брат лорда Астора по матери, был геем. Однажды он попался за любовными забавами со своим приятелем в части, где служил. Бобби уволили из Полка королевских драгун и отправили на четыре месяца за решетку. Лорд Астор сделал все возможное, чтобы замять эту историю. К счастью, она не попала на страницы газет.
Доктор Стивен Уард был хорошо знаком с Бобби Шоу, который был любителем Мельпомены. А Стивен, как художник, вращался в кругах артистической интеллигенции Лондона, где было немало гомосексуалистов. Тем не менее доктор Уард был своим человеком в этом мире, который называют «гей-истеблишментом», а Бобби Шоу был в нем одной из заметных фигур.
От своих друзей-гомосексуалистов Стив был неплохо осведомлен о любовных связях в этом запретном мире. Его преосвященство монсеньёр Хью Монтгомери, с его слов, был, например, любовником будущего Папы Римского Иоанна Павла I. А интимным поклонником Бобби Шоу оказался небезызвестный сэр Гилберт Лезуэйт, один из лидеров тори и помощник государственного секретаря по делам Содружества в консервативном правительстве Великобритании.
Сэр Джон Гилберт Лезуэйт, выпускник элитарного Тринити-колледж в Оксфорде и ветеран Первой мировой войны, был одним из опытнейших британских дипломатов и разведчиков. Он в течение многих лет работал в азиатских странах: Индии, Бирме, Пакистане. Представлял Великобританию в Ирландии, Австралии и Новой Зеландии. Был рыцарем Мальтийского ордена и постоянным консультантом руководителей дипломатических и разведывательных служб британского правительства. Его карьера в 1960-е годы уже клонилась к закату. И под угрозой разоблачения его нетрадиционной сексуальной ориентации сэр Гилберт вполне мог пойти на сотрудничество с советской разведкой. А знал он совсем немало из того, что представляло значительный интерес.
Центр был неплохо информирован о британском «гей-истеблишменте», поскольку в числе советских агентов долгие годы были такие гомосексуалисты, как Гай Берджесс и Энтони Блант — двое разведчиков из знаменитой Кембриджской пятерки.
Тем не менее Иванов не пропускал мимо слуха сведения о геях в правительственных кругах Великобритании. Эта информация могла быть использована при «подходе» к ним как потенциальным источникам важных данных.
Иванов изучает особняк Астора
Через некоторое время Иванова вызвал в кабинет лондонский резидент ГРУ.
— Ты можешь составить детальный план имения Асторов, — спросил резидент, — или хотя бы дать подробное описание обстановки и интерьера кливденского особняка.
Стало ясно, что пришел запрос из Центра в связи с его посещениями Кливдена. ГРУ понадобился план имения, описание местности, характер подъездных дорог, расположение Спринг-коттеджа и самого замка, комнат внутри него.
Видимо, Центр активно прорабатывал возможности установки с помощью Иванова подслушивающей аппаратуры в доме Асторов. Все необходимые условия для этого были. Было и необходимое оборудование — эндовибратор, или «пассивный жучок» Льва Термена.
Иванова больше всего интересовал рабочий кабинет лорда Астора, его библиотека, приходившая в адрес хозяина дома почта, документы и материалы его исследований. Миниатюрный фотоаппарат «Минокс» всегда был при нем — небольшой плоский брелок, висевший на груди оставался практически незаметен за полами пиджака. Советский разведчик легко доставал его в нужный момент и простым нажатием кнопки копировал нужный документ.
Иногда, если отобранный материал в кабинете лорда Астора был слишком объемный, и времени на съемку не хватало, он быстро прятал документы в потайной карман своего пиджака. То есть, попросту говоря, крал их. Прием был не новый. Но и расчет простой: документов на столе у лорда Астора лежало так много, что исчезновение одного вряд ли могло насторожить хозяина дома.