Тем не менее уже в молодые годы Борис сделал для себя окончательный выбор: он борец, революционер. И началось…
В 1902 году жандармские власти отправляют его в ссылку в Вологду по делу санкт-петербургской социал-демократической группы. Однако политическая линия «эсдеков» совсем не по душе Савинкову и он разрывает с социал-демократическим движением, бежит из ссылки в Женеву, где и присоединяется к эсерам.
В те годы «Русское освободительное движение» в лице эсеров возглавлял Азеф, который позже был разоблачен как провокатор и агент охранки.
В 1903 году Борис Савинков становится одним из руководителей так называемой боевой организации эсеров-террористов. Он лично был причастен — и очень гордился этим — к убийствам министра внутренних дел В.К. Плеве и московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича.
В 1906 году Савинков был опять арестован и приговорен царским правительством к смертной казни. Однако ему удается бежать, и с 1911 года он снова находится в эмиграции.
Во время Первой мировой войны Борис Савинков воюет против немцев добровольцем во французской армии.
После Февральской революции 1917 года он вновь возвращается в Россию, где, объявив себя «независимым социалистом», входит в правительство Керенского.
После Октябрьской революции Савинков становится на путь непримиримой вооруженной борьбы с большевиками. Он участвует в походе генерала Краснова на Петроград, бежит на Дон к Алексееву и Деникину, вслед за тем становится организатором активных действий в тылу: в июле 1918 года поднимает вооруженные мятежи в Ярославле, Рыбинске и Муроме. После их подавления бежит к восставшим чехам, участвует в Гражданской войне в рядах каппелевских отрядов.
В конце 1918 года Савинков становится представителем созданного в Сибири правительства адмирала Колчака за границей — добывает деньги и оружие.
Во время советско-польской войны 1920 года Борис Савинков — председатель «Русского политического комитета» в Варшаве, активно поддерживает создание так называемой Русской народной армии, которая воевала на стороне польского правителя Пилсудского.
В начале 1921 года из остатков «Русского политического комитета» он формирует новую военную организацию «Народный союз защиты родины и свободы» (НСЗРиС). Вооруженные отряды этой организации возглавляет полковник С.Э. Павловский.
Осенью 1921 года после советской ноты протеста правительство Польши требует от Савинкова покинуть страну, и он переезжает в Париж.
В 1921 году советские чекисты обнаружили и арестовали на территории России около 50 активных членов НСЗРиС. В ходе открытого судебного процесса над ними были раскрыты связь Савинкова с польской и французской спецслужбами, подготовка мятежей и иностранного вторжения на территорию РСФСР.
Например, стало известно, что еще в январе 1921 года Савинков отправил секретные письма военным министрам Франции, Великобритании и Польши, в которых говорил, что после падения Врангеля он представляет единственную «реальную антибольшевистскую силу, не положившую до сих пор оружия».
В 1921 году Савинков направил в Москву подполковника Свежевского с заданием убить В. И. Ленина. Свежевский был снабжен оружием, деньгами и подложными документами. Бывший начальник террористического отдела штаба Савинкова казачий полковник Гнилорыбов и сам Свежевский (оба осуждены) в своих показаниях подтвердили этот факт.
Во время рейдов на приграничную территорию савинковцы безжалостно расправлялись с представителями советской власти на местах, обирали население.
Так в докладе Савинкову один из участников такого рейда капитан Овсянников сообщал:
«Считаю долгом своим перед Вами ради спасения Союза от обвинения в потворстве грабежам и разбою доложить Вам о следующих, сделавшихся мне известными фактах из деятельности работающих в Советской Белоруссии отрядов».
Вслед за тем Овсянников описывает, как отряд Павловского напал на мельницу вблизи деревни Ракошичи: имущество было разграблено, а жена хозяина изнасилована.
Взятого в плен красноармейца, «несмотря на то, что он сопротивления не оказал и оказался вовсе не коммунистом, по приказанию полковника Павловского повесили».
До этого были повешены шесть крестьян проводников якобы для того, «чтобы они не донесли красным войскам о продвижении отряда».
На хуторе Ново-Кургалье Домганской волости Игуменского уезда повесили жену лесника за отказ отдать охотничье ружье мужа.
В местечке Пуховичи того же уезда отряд Павловского устроил расправу над еврейскими гражданами:
«18 человек отвели в ближайший лес и расстреляли».
Донося эти факты, Овсянников делает вывод:
«Как я убедился из частных бесед с крестьянами в Бобруйском, Слуцком и Игуменском уездах Минской губернии, отношение крестьян к этим отрядам стало резко враждебным».
Для борьбы с савинковцами внешняя разведка в 1921 году осуществила подготовку и отправку за границу по каналу беженцев разведывательную группу из семи человек во главе с бывшим участником Гражданской войны Алексеевым.
30 сентября 1921 года от Алексеева было получено первое сообщение:
«Находимся три недели в Риге …
Установили связь с Прагой и Веной. В Париже пока никого …
Савинков две недели в Париже … »
17 декабря 1921 года Алексеев доложил, что в Прагу выехали два агента разведгруппы — полковник Потоцкий и ротмистр Павлов, раньше работавшие у Б. Савинкова и хорошо ему известные. Перед этими агентами была поставлена задача получить явки в России.
 |
Сидней Рейли (1874-1925), настоящее имя Зигмунд Георгиевич Розенблюм, родился на юге России, под Одессой. Жажда приключений в юности забросила его в Южную Америку, где он познакомился с майором английской секретной службы Фочергилом и начал работать на британскую разведку. Юношеская страсть к приключениям перерастает в авантюризм. Рейли становится платным агентом ряда разведок. Во время Русско-японской войны он находился на Дальнем Востоке, где сотрудничал с японски ми спецслужбами. Позднее, вернувшись в Россию, он предложил свои услуги царской разведке, продолжая работать на англичан. С 1906 года он живет в роскошной квартире в Петербурге, в свободное от работы» время увлекается коллекционированием картин. Но «работа» всегда остается для него на первом месте. Перед Первой мировой войной он устраивается сварщиком на воен ном заводе Круппа и, убив двух охранников, крадет секретные документы. Позднее «работает» на немецкой судоверфи, крадет секретные чертежи подводных лодок и продает их одновременно англичанам и русским. Вско ре среди «клиентов» Рейли появляются и американцы. В апреле 1918 года он снова появляется в России и совместно с Савинковым готовит военный переворот, а в 1922 году — покушение на народного комиссара иностран ных дел Г.В. Чичерина. |
В конце 1921 года давний знакомый Савинкова, агент английской разведки Сидней Рейли устроил поездку Савинкова в Лондон и встречу с У. Черчиллем. Во время беседы Савинков красочно описал перспективы борьбы НСЗРиС с большевиками и, по всей вероятности, до такой степени убедил Черчилля, что тот уговорил премьер-министра Англии Ллойд-Джорджа принять Савинкова в своей загородной резиденции Чекерс.
Тем не менее, к большому разочарованию Бориса Савинкова, вместо борьбы Ллойд-Джордж предложил торговать с большевиками…
Несмотря на помощь англичан, французов, поляков и чехов, «Народный союз защиты родины и свободы» в результате совместных усилий контрразведки и разведки ВЧК продолжал нести существенные потери. Пропадали без вести эмиссары и связники Савинкова, которые направлялись ним на территорию России…
Тогда он принял решение отправить одного из своих особо доверенных сотрудников — Леонида Шешеню — для проверки деятельности резидентов в Смоленске и Москве. Переброской Шешени через кордон занимался капитан польской разведки Секунда. Сразу после пересечения границы Шешеня был арестован пограничниками, а затем доставлен в Москву.
На допросах Шешеня, хотя и признал свою принадлежность к НСЗРиС, всю правду не говорил, а утверждал, что направлен в Россию лично Савинковым якобы для изучения обстановки и настроений населения. Однако после того, как ему устроили очную ставку с ранее арестованным участником набегов отрядов полковника Павловского и доказали причастность Шешени к зверствам над местными жителями, он под тяжестью предъявленных улик дал согласие сотрудничать с чекистами и рассказал, что шел на связь с резидентами — Герасимовым в Смоленске и Зекуновым в Москве.
После этих признаний Шешени штабс-капитан Герасимов был сразу арестован, а его подполье в Смоленске, Рудне, Гомеле и Дорогобуже — свыше трехсот человек — разгромлено.
Последовал смоленский процесс над савинковцами, а за ним судебные процессы в Петрограде, Самаре, Харькове, Туле, Киеве, Одессе.
Резидент Савинкова в Москве — Зекунов -уже два года находился в столице. После его ареста и вербовки оказалось, что Шешеня должен был заменить Зекунова, наладить работу подполья и спустя год вернуться в Польшу. По заданию Дзержинского было принято решение использовать это обстоятельство для завязывания «оперативной игры». Спешно был разработан целый комплекс мероприятий, который включал в себя легендирование на территории России контрреволюционной организации «Либеральных демократов» (ЛД), готовой якобы к радикальным действиям по свержению власти большевиков, однако нуждающейся в опытном политическом руководителе, каким считает Савинкова…
Зекунов был отправлен чекистами в Польшу с письмом Шешени, в котором тот сообщал о благополучном устройстве в Москве.
Также Зекунов поведал капитану польской спецслужбы Секунде о том, что в Москве Шешеня случайно встретил своего сослуживца по царской армии Новицкого, занимающего заметную должность в Красной Армии и одновременно являющегося одним из руководителей ЛД. Узнав от Шешени о целях его прибытия в Москву, Новицкий передал ему для пересылки полякам «подлинный» приказ по артиллерии РККА № 269 от 29 августа 1922 года о результатах обследования артиллерийских складов в Московском военном округе, а так же копию докладной записки о создании при генштабе РККА отделения по изучению польской армии. Эти документы Секунда отправил в Варшаву.
О «солидном сообществе единомышленников», которое существует в Москве доложили Савинкову. При этом положительную роль сыграло упоминание о Новицком, которого Савинков, находясь в 1917 году в военном министерстве Временного правительства, помнил как артиллерийского офицера.
«Разведданные», подготовленные в Москве, получили высокую оценку польской разведки и представителя Второго бюро французского генштаба Гатье. Последний после ознакомления с документами поздравил Савинкова с большими успехами.
Однако Борис Савинков был человеком крайне осторожным и прирожденным конспиратором. Сама жизнь научила его никому не верить на слово.
Поэтому для проверки информации, которая поступала от ЛД он направил в Москву летом 1923 года особо доверенного эмиссара — Павловского. И уже при посещении Шешени Павловский был арестован.
Для того, чтобы успокоить Савинкова и легендировать задержку более чем на три недели в России Павловского, в Польшу был отправлен сотрудник контрразведывательного отдела Григорий Сыроежкин, передавший капитану Секунде подготовленные в Москве разведданные и докладную записку Шешени о работе с ЛД для переправки Савинкову. По возвращении Сыроежкина в Париж выехал сам Шешеня. Он привез Савинкову письмо Павловского с очень существенной новостью: по требованию ЛД в Москве создан двусторонний руководящий центр, который заочно избрал Савинкова своим председателем. Сам лидер ЛД Твердов (псевдоним чекиста Артузова) написал Савинкову письмо, подчеркнув, что является его заместителем в СССР.
В ответ Савинков сообщил, что готов выехать в Россию, однако при одном условии: за ним должен приехать лично Павловский. Хотя в письме Павловского и подтверждались сообщения Шешени и ряда других «доверенных» лиц, все же опытного конспиратора терзали сомнения.
Один из заместителей Савинкова вручил Шешене письмо с надписью «С.Э. Павловскому в собственные руки», в котором, в частности, говорилось:
«Без Вашего приезда отец посетить ярмарку не сможет».
Чекисты догадались, что «отец» — это Савинков, «ярмарка» — Россия, а «без Вашего приезда» — без приезда Павловского…
Чтобы выйти из тяжелого положения, была разработана следующая комбинация: Савинкову сообщили, что Павловский не вернулся вовремя в Париж потому, что у него возникли важные дела на юге России, где жили его родственники. Там он собирался провести «экспроприацию» для пополнения казны НСЗРиС, однако задуманное ним ограбление поезда поблизости Ростова не удалось. В перестрелке с охраной он был тяжело ранен, тем не менее ему удалось сбежать от чекистов и спрятаться в Москве в квартире хирурга, верного человека, который лечит его.
Савинкову привезли три письма от Павловского, в которых он звал его в Россию и выражал надежду на свое скорое выздоровление. После продолжительных размышлений Савинков в конце концов согласился. Приняв решение, Савинков июльским днем 1924 года проведал одного из лидеров белой эмиграции В.Л. Бурцева, с которым он много лет дружил, чтобы поделиться мыслями о своей будущей поездке в Россию.
В своей статье «В сетях ГПУ. Исповедь Савинкова», которая была опубликована 15 октября 1927 года в журнале «Иллюстрированная Россия», Бурцев так описывает эту встречу.
Внимательно выслушав откровения Савинкова о «могучей революционной организации», которая действует в России и имеет приверженцев в высших кругах большевистской партии, правительстве, армии и даже в ГПУ, Бурцев в твердой форме стал возражать против поездки Савинкова в Россию на верную гибель, так как он неминуемо попадет в расставленные ГПУ сети.
Однако не слушая аргументы Бурцева, побледневший и взволнованный Савинков заявил:
«Моя поездка в Россию решена. Оставаться за границей я не могу. Я должен ехать…
Я еду в Россию, чтобы в борьбе с большевиками умереть. Знаю, что в случае ареста меня ждет расстрел. Я покажу сидящим здесь, за границей, Чернову, Лебедеву, Зензинову и прочим, как надо умирать за Россию!
Во времена царизма они проповедовали террор. А теперь не то что террор, но даже вообще отреклись от революционной борьбы с большевиками.
Своим судом и своей смертью я буду протестовать против большевиков. Мой протест услышат все!»
Приняв окончательное решение ехать в Россию, Савинков пригласил из Нью-Йорка Сиднея Рейли, чтобы тот помог ему спланировать его секретную миссию. После трехнедельного обсуждения с Рейли всех деталей предстоящей поездки и форм организации подрывной работы на территории России в начале августа 1924 года Савинков и ряд его ближайших соратников выехали из Парижа.
 |
Эта фотография Б. Савинкова была наклеена на фальшивом паспорте, с которым он был задержан сотрудниками ЧК на территории СССР. Паспорт выписан на имя В. И. Степанова |
После нелегального перехода советской границы они все были арестованы и доставлены в Москву на Лубянку.
27 августа 1924 года на показательном суде Савинков сделал следующее заявление, которое едва ли кому показалось тогда искренним:
«Я безусловно признаю Советскую власть и никакую другую. Каждому русскому, кто любит свою страну, я, который прошел весь путь этой кровавой тяжелой борьбы против вас, я, кто доказывал вашу не состоятельность, как никто другой, я говорю ему — если ты русский, если ты любишь свой народ, ты низко поклонишься рабоче-крестьянской власти и признаешь ее безоговорочно».
Георгий Гаврилович Кушнирюк, входивший в состав суда над Савинковым, вспоминает:
«Первоначально предполагалось во избежание провокаций провести судебный процесс при закрытых дверях. Все, что было связано с делом Савинкова, держалось в строгой тайне. Члены Верховного Суда, не имевшие отношения к этому делу, ничего не должны были знать о нем. Вспоминаю, как заместитель председателя Верхсуда Васильев-Южин упрекал меня за то, что я не сказал ему ничего о деле Савинкова, когда оно находилось у меня и я его изучал.
Однако закрытый процесс не смог бы достичь целей, которые перед ним ставились. Весь мир должен был убедиться, что процесс не инсценирован, Савинков — настоящий, а его разоблачительные показания — не выдумка пропаганды.
В связи с этим было решено дело Савинкова рассматривать публично, приняв дополнительные меры к охране процесса…»2
В материалах дела сохранился рапорт коменданта суда, в котором, в частности, говорится, что «секретная охрана процесса, состоявшая из 21 сотрудника, с честью справилась с возложенными на нее трудными и ответственными обязанностями…»2.
 |
Процесс над Б. В. Савинковым, 1924 г. (Савинков стоит слева, у стены сидит В. Р. Менжи́нский) |
В 1 час 15 минут ночи 29 августа 1924 года Военная коллегия Верховного Суда СССР на открытом заседании вынесла Савинкову смертный приговор. Однако, принимая во внимание признание Савинковым своей вины и «полное отречение от целей и методов контрреволюционного и антисоветского движения», суд постановил ходатайствовать перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении приговора.
В тот же день, после заявления Савинкова о «готовности служить трудовому народу под руководством установленной Октябрьской революцией власти», смертная казнь была заменена лишением свободы на 10 лет.
Уже после суда, находясь в тюрьме, Савинков направил за границу своим единомышленникам послание с призывом сложить оружие и прекратить борьбу против собственного народа. В письме близким соратникам Савинков призывал последовать его примеру и вернуться в Россию.
Подобное же письмо он отправил и Сиднею Рейли.
Позднее, отбывая наказание в тюрьме, Савинков, несмотря на созданный для него сравнительно свободный режим, все чаще впадал депрессивное состояние (кстати, свойственное и его старшему брату во время сибирской каторги, да и в какой-то степени их отцу, психика которого также оказалась травмированной после тяжелых волнений, связанных с арестом сыновей). По всей вероятности, эта психическая неустойчивость витала в их роду …
Борис Савинков ходатайствовал о полном помиловании, однако его просьба была отклонена. 25 мая 1925 года, узнав об этом в кабинете следователя на Лубянке, он выбросился из окна пятого этажа и разбился насмерть…
Загрузка...
