Похищение Эйхмана

Пост опубликован: 30.09.2017

Исер Харел - директор Моссад в 1952 - 1963 годах
Исер Харел — директор Моссад в 1952 — 1963 годах

Директор секретной разведывательной службы Израиля Моссад в 1952 — 1963 годах Исер Харел сразу после второй мировой войны начал собирать материалы, которые тщательно скрывал от своих английских коллег.
Это было досье на Адольфа Эйхмана.
Кто же такой Адольф Эйхман и почему на него собиралось досье?
Эйхман, который был в 1934 году назначен экспертом по вопросам сионизма в Главное имперское управление безопасности фашистской Германии, сыграл решающую роль в осуществлении плана «окончательного решения еврейского вопроса».
Именно Эйхман выдвинул и отстаивал идею «насильственной эмиграции» как метода концентрации еврейского населения Европы в местах, где можно было легко осуществлять над ним контроль. Для выполнения своей программы он предложил учредить специальный орган.
В ходе Второй мировой войны Адольф Эйхман активно стал брать на себя административные функции по реализации «окончательного решения» и добивался выполнения своих приказов с убийственной тщательностью и поразительным энтузиазмом.
Благодаря Эйхману концентрационный лагерь Освенцим превратился в крупнейший центр массового истребления людей, где было уничтожено около двух миллионов евреев…
Эйхман испытывал нескрываемую гордость за четко спланированные им операции.

Эйхман Адольф Эйхман — немецкий военный преступник.

В марте 1944 года он руководил мероприятиями по реализации «окончательного решения» в Венгрии и его действия отличались невероятной жестокостью: он разделил страну на шесть специальных зон, ввел в эти зоны войска и осуществил депортацию 650 тысяч венгерских евреев, 437 тысяч из которых были отправлены в Освенцим…
Когда Третий рейх стал терпеть поражение на фронте, его руководители начали вести переговоры с целью получить необходимые им стратегические материалы в обмен на жизнь евреев, но даже во время переговоров Эйхман не прекращал своей изуверской деятельности…
Во время Нюрнбергского процесса были представлены неопровержимые доказательства его участия в уничтожении евреев.
Во время Второй мировой войны в составе английской армии воевала Еврейская бригада. В этой бригаде было создано специальное подразделение «Ханокмин» («каратели»), названное по аналогии с библейскими карающими ангелами. Перед подразделением «Ханокмин» стояла задача поиска нацистских преступников.
Агентурная сеть «Ханокмин» была раскинута по всей Европе, благодаря чему, а также помощи оккупационных войск антигитлеровской коалиции, было обнаружены и захвачены сотни нацистов, в большинстве своем сотрудники СС, которые участвовали в создании концлагерей и зверствовали в них.
Изначально «Ханокмин» ограничивалась тем, что отдавала преступников военным властям союзников, но в условиях беспорядков военного времени нацистам нередко удавалось избежать наказания.
Например, в 1944 году в Венгрии были пойманы и переданы советским оккупационным войскам двое высокопоставленных нацистов. Тем не менее, к ужасу людей, которые их захватили, представитель советского командования высказал мнение, что для подтверждения причастности задержанных к преступной деятельности нужны более весомые доказательства, чем свидетельства узников концлагерей, а затем по его приказу нацистов освободили.
Однако освобожденным нацистам недолго довелось наслаждаться свободой: бойцы из группы «Ханокмин» тут же расстреляли их из автоматов.
После этого происшествия тактика подразделения «Ханокмин» существенно изменилась: вместо передачи союзникам нацистские преступники немедленно уничтожались после поимки…
Все это происходило так: как только становилось известно о местонахождении очередного нациста, один из членов «Ханокмин» приходил к нему в форме английского офицера и вежливо приглашал в комендатуру для выяснения каких-либо обстоятельств. Вместо комендатуры нациста проводили в ближайшие лес или поле, где ему зачитывалось обвинение, выносился приговор и тут же этот приговор приводился в исполнение.
Только за первый послевоенный год таким образом было уничтожено более тысячи нацистских преступников… Но Адольфу Эйхману, который был совсем не глупым человеком и, кроме того, знал кое-что о работе разведки, удалось избежать и скамьи подсудимых, и расправы «Ханокмин».
Но лишь до осени 1957 года…
Прокурор земли Гессен (Германия) Ф. Бауэр сообщил Харелу о том, что Адольф Эйхман проживает в Аргентине.
Ф. Бауэр получил эту информацию от одного слепого еврея, который проживал в Буэнос-Айресе: его дочь встречалась с молодым человеком, которого звали Николас Эйхман. Этот Николас оказался одним из сыновей Адольфа Эйхмана.
На основании этой информации был установлен адрес семьи Эйхмана — Буэнос-Айрес, Оливос, улица Чакабуко, 4261.

Эйхман Удостоверение Красного креста Эйхмана, выданное на имя Рикардо Клемента.

Харел ни на секунду не сомневался, что Эйхмана надо судить, но он прекрасно понимал, что поимка крупного преступника, который проживает, скорее всего, под вымышленным именем и имеет влиятельных друзей, в том числе и в аргентинском правительстве, будет одной из самых сложных задач, с которыми он и израильская разведка когда-либо сталкивались.
Тем более, что Исер Харел планировал не уничтожать, по примеру «Ханокмин», нацистского преступника в Аргентине, а доставить его в Израиль, где и судить.
Бесспорно, это усложняло задачу, но другого варианта не было. Предстояла очень ответственная операция, которая независимо от результата повлекла бы за собой серьезные последствия…
Тщательно проанализировав все детали операции и, только убедившись в ее успехе, Исер Харел пошел с докладом к премьер-министру Израиля Давиду Бен-Гуриону.
— Прошу разрешения привезти его в Израиль.
— Действуй! — все, что сказал премьер-министр. С этого момента операция по захвату и доставке в Израиль Адольфа Эйхмана стала задачей номер один для Исера Харела.
В начале 1958 года за домом Адольфа Эйхмана в Буэнос-Айресе установили наблюдение, но, по всей вероятности, была допущена неосторожность со стороны спецслужб или чутье человека, который привык скрываться, помогло Эйхману обнаружить слежку.
Эйхман и его семья исчезли, а след их был потерян…
В марте 1958 года по личному указанию Исера в Буэнос-Айрес приехал опытный офицер Эфраим Элром, который не являлся сотрудником разведки, а был полицейским. Выбор Исера пал на этого человека не случайно: у Элрома был прекрасный послужной список и к тому же его легко можно было принять за немца, так как он был родом из Польши и долгое время прожил в Германии.
Но кроме всего, была еще одна веская причина — почти вся семья Эфраима Элрома погибла в немецком концлагере…
Прибыв в Буэнос-Айрес Элром сразу встретился со слепым судьей Л. Херманом, дочь которого была знакомой Николаса Эйхмана. В результате разговора выяснилось, что подозрения у Хермана появились тогда, когда он услышал, как Николас самодовольно хвастается заслугами своего отца перед фашистской Германией.
Агентов, которые стали заниматься поиском Эйхмана, обеспечили полной информацией, содержащей мельчайшие детали, по которым можно было идентифицировать нацистского преступника с абсолютной точностью: физические данные, тембр голоса и даже день свадьбы. Но из-за того, что в деле, отсутствовали фотографии Эйхмана военного времени, которые он заблаговременно уничтожил, агентам пришлось довольствоваться его старыми снимками.

Эйхман Адольф Эйхман

Время шло, а результаты отсутствовали. В руководстве Израиля даже стали появляться мнения, что впустую тратяться и без того скудные средства Моссад и что разведывательной службе Израиля очень сложно одновременно наблюдать за политической обстановкой в Сирии, Египте и других странах арабского мира и заниматься поисками Эйхмана.
Но, вопреки всем отрицательным результатам и мнениям, поиск нацистского преступника Адольфа Эйхмана продолжался.
В декабре 1959 года сотрудники Моссад наконец отыскали Эйхмана, который скрывался под именем Рикардо Клемента — разорившегося владельца прачечной. Когда агенты установили слежку за сыном Эйхмана, они нашли дом на улице Гарибальди, в котором проживала его семья. Дом был куплен на имя Вероники Катарины Либл де Фихман. Это имя полностью, за исключением одной буквы в фамилии (Fichmann вместо Eichmann), совпадало с именем жены Эйхмана…
Агенты Моссад стали круглосуточно держать под наблюдением этот дом, фотографируя его со всех сторон, тщательно изучали привычки лысеющего мужчины в очках.
По результатам наблюдения был сделан предварительный вывод, что это Адольф Эйхман, но для окончательного принятия решения было необходимо неопровержимое доказательство этого.
Вечером 21 марта 1960 г. Рикардо Клемент, как всегда, вышел из автобуса и медленно направился к своему дому. В руках он держал букет цветов, который подарил встречавшей его женщине.
Младший сын хозяина, обычно неряшливо одетый, на этот раз был в праздничном костюме и аккуратно причесан. Через некоторое время из дома донесся шум веселья: там явно отмечали какое-то событие, но какое?
Просмотрев материалы досье Эйхмана, сотрудники разведки установили, что в этот день Эйхманы должны были бы справлять свою «серебряную» свадьбу. Последние сомнения исчезли: Рикардо Клемент не кто иной, как Адольф Эйхман…
Исер Харел решил вылететь в Аргентину, чтобы лично принять участие в его захвате. Позже он признался: «Эта была самая сложная и тонкая операция, которую когда-либо проводил Моссад. Я чувствовал, что обязан взять ее выполнение под личную ответственность».
Один из его сотрудников объяснил это немного иначе: «Он просто не мог не быть там»2
Под руководством Харела был до мельчайшей подробности разработан план вывоза Эйхмана из Аргентины по фальшивым документам.
Исер Харел лично отбирал членов оперативной группы из числа лучших сотрудников Моссад, которые и раньше принимали участие в аналогичных операциях вместе со своим шефом. Но, принимая во внимание, что операция будет чрезвычайно опасной, по требованию Харела в группу захвата отбирались только добровольцы.
Руководителем группы стал бывший солдат войск специального назначения, принимавший участие в боевых действиях с двенадцати лет. В его послужном списке было освобождение группы евреев из лагеря для интернированных нелегальных иммигрантов, подрыв считавшейся неприступной английской радарной станции на горе Кармель, а также ранение, полученное во время операции против арабских мародеров.
Всего в операции по захвату Адольфа Эйхмана принимало участие более тридцати человек: двенадцать составили группу захвата, остальные — группу поддержки. Все было рассчитано и выверено, чтобы исключить любые случайности.
Для того, чтобы избежать осложнений при выезде из Аргентины, в одной из европейских столиц было создано небольшое туристическое агентство. С учетом вероятности провала и нежелательных политических последствий акции было сделано все, чтобы скрыть сам факт прибытия группы захвата из Израиля.
В то время в Латинской Америке большим влиянием пользовались политические силы, симпатизирующие нацистам, поэтому если даже поставить в известность аргентинское правительство, полностью отсутствовала гарантия, что удастся арестовать Эйхмана.
В конце апреля началась непосредственная подготовка к операции. Сотрудники Моссад, прибывавшие в Аргентину в разное время, из разных стран и даже из разных городов, размещались на конспиративных квартирах, которые служили опорными пунктами в предстоящей операции. Был арендован парк машин, чтобы агенты могли все время менять их, тем самым нейтрализуя возможное наблюдение.
Эйхмана собирались вывезти на самолете израильской компании «Эл Ал», который должен был специальным рейсом доставить официальную делегацию Израиля на празднование 150-летней годовщины независимости Аргентины. В качестве запасного варианта предусматривалась доставка Эйхмана морским путем на специальном корабле, но это заняло бы, по крайней мере, два месяца.
11 мая было принято решение захватить Эйхмана в этот же день, когда он вернется с работы, и доставить на одну из конспиративных квартир израильской разведки.
Это был классический образец операции по захвату: в 19 часов 34 минуты на улице Гарибальди припарковались две машины. Из одной машины вышли двое мужчин, подняли капот и стали усердно копаться в моторе, а третий человек прятался на заднем сиденье. Водитель второй машины, стоявшей метрах в десяти от первой, «безуспешно» пытался завести мотор.
Как правило Эйхман возвращался домой на автобусе, останавливающемся у его дома в 19:40. В этот день автобус прибыл точно по расписанию, однако Эйхман на нем не приехал. Положение осложнялось…
Решено было ждать, но и на следующем автобусе Эйхман не приехал. На третьем тоже…
Может быть, он что-то заподозрил?
Оставаться на месте становилось опасным: можно было вызвать подозрение и поставить под угрозу всю операцию. Однако было уже слишком поздно, чтобы просто уйти.
Прошло еще несколько минут…
Наконец показался еще один автобус. Всего один человек вышел из него и медленно направился в сторону разведчиков.
Это был Эйхман…
Как только он подошел к условленному месту, его ослепили фары автомобиля. В следующее мгновение два человека схватили его и, прежде чем он успел издать хотя бы один звук, его затолкали на заднее сиденье машины. Эйхмана связали, засунули кляп в рот и натянули на голову мешок.
Сотрудник Моссад предупредил: «Одно движение — и ты труп». Машина рванулась с места.

Эйхман Место, где содержался Эйхман после похищения.

Через час Адольф Эйхман был на конспиративной квартире, надежно привязанный к кровати. Сотрудники Моссад решили проверить номер Эйхмана, вытатуированный у него на теле, как у всякого члена СС. Однако на этом месте был лишь небольшой шрам.
Эйхман сообщил, что в американском пересылочном лагере ему удалось избавиться от татуировки с номером.
Перед сотрудниками Моссад находился уже не надменный офицер СС, распоряжавшийся в свое время сотнями человеческих жизней, а маленький испуганный человечек, готовый угодливо исполнить любое желание своих хозяев.
На все вопросы он давал подробные ответы: «Номер моей членской карточки в национал-социалистической партии был 889895. Мои номера в СС — 45326 и 63752. Меня зовут Адольф Эйхман».
По отзывам наблюдавших за Эйхманом в то время сотрудников Моссад, он вызывал только чувство отвращения. Но самым ужасным для них был момент, когда на прекрасном иврите он стал читать одну из еврейских молитв «Ш’ма Израиль», которая является основой богослужения в иудаизме: «Услышь, о Израиль, Всевышний наш Бог…»2
«Меня учил ивриту один раввин», — объяснил пленник…
Под круглосуточным наблюдением Эйхмана продержали на конспиративной квартире неделю.
В его комнате не выключался свет, а единственное окно было плотно зашторено черными занавесками. В течение этого времени сотрудники Моссад, которые выполняли приказ Исера, вели допрос преступника, стремясь найти все новые и новые подтверждения того, что перед ними именно Эйхман.
Когда Эйхману казалось, что его должны расстрелять на месте, он впадал в панику, а боясь отравления, он отказывался от пищи и требовал, чтобы ее пробовал кто-то еще.
Сотрудница Моссад, которая отвечала за приготовление пищи для Эйхмана, призналась позже, что с трудом подавляла желание подсыпать ему яда.
Когда Харел лично воочию увидел Эйхмана, а это случилось только на четвертый день после захвата, пленник не вызвал у него никаких эмоций. «Я только подумал, какой он неприметный».
Следующим этапом операции был вывоз Эйхмана из Аргентины и Харел полностью переключился на ее планирование.
На 20 мая, через девять дней после похищения Эйхмана, был назначен рейс самолета «Эл Ал». Чтобы не привлечь внимания аргентинских властей дата вылета не подлежала изменению.
Исер Харел надеялся, что семья Эйхмана не сразу обратится в полицию, так как заявив о его исчезновении, им придется открыть истинное имя Рикардо Клемента. А если известие об этом попадет в газеты, Эйхман немедленно будет казнен.
И в самом деле семья Эйхмана действовала осторожно. Сперва они обзвонили все больницы, но не стали связываться с полицией. Вместо этого они обратились за помощью к друзьям.
Но Исер предвидел и это, рассчитывая, что нацистские друзья Эйхмана, которые находились в таком же положении, вряд ли захотят помочь ему. И оказался прав.
Большинство из них, решившее, что за ними также начата охота, сразу же исчезли, покинули Аргентину, рассеялись по всему континенту. Впоследствии Николас Эйхман это подтвердил: «Друзья отца по нацистской партии немедленно исчезли. Многие нашли убежище в Уругвае, и мы больше ничего о них не слышали»2.
Для того, чтобы вывезти Адольфа Эйхмана из Аргентины, Исер Харел разработал хитроумный план.
Сотрудник Моссад Рафаэль Арнон, который якобы попал в автомобильную аварию, был помещен в госпиталь, где его ежедневно навещал «родственник» (врач, который служил в Моссад), инструктировавший «потерпевшего», как симулировать медленное выздоровление.
В конце концов утром 20 мая пациент почувствовал себя настолько хорошо, что его можно было выписывать. При выписке ему выдали медицинское заключение и разрешили, что было письменно подтверждено, возвратиться на самолете в Израиль.
Как только «больной» покинул больницу, в его документы были внесены необходимые изменения и наклеена фотография Эйхмана.
К этому времени сам Эйхман стал настолько сговорчив, что сам подписал документ, в котором подтверждал готовность выехать в Израиль и предстать там перед судом: «Это заявление сделано мною безо всякого к тому принуждения. Я хочу обрести внутренний покой. Меня поставили в известность, что я имею право на юридическую помощь»2.
Уже находясь в Израиле, он так объяснил свой арест: «Мой захват был удачной охотой и осуществлен безукоризненно с профессиональной точки зрения. Моим похитителям приходилось сдерживать себя, чтобы не допустить расправы надо мной.
Я позволяю себе судить об этом, так как кое что смыслю в полицейских делах»2.
Прохождение паспортного и таможенного контроля, а также проверка службой безопасности аэропорта было самым сложным делом для Исера Харела.
В день вылета Эйхмана привели в порядок и одели в форму служащего компании «Эл Ал». Специальной иглой врач сделал ему укол, притупляющий чувства, и Эйхман плохо воспринимал, что происходит вокруг, но мог идти, поддерживаемый с двух сторон.
Пленник настолько вошел в роль, что даже напомнил сотрудникам Моссад о том, что нужно надеть на него пиджак, когда они забыли это сделать.
«Будет подозрительно, если на вас будут надеты пиджаки, а на мне — нет», — проинструктировал их Эйхман.2
Как только первая машина поравнялась с контрольно-пропускным пунктом, сидевшие в ней сотрудники Моссад, изображая из себя изрядно подвыпивших гуляк, стали нарочито громко смеяться и петь песни. Шофер машины с озабоченным видом поведал охраннику, что, проведя всю ночь в увеселительных заведениях Буэнос-Айреса, его друзья чуть не забыли о сегодняшнем вылете.
Некоторые «летчики» откровенно дремали в машинах. Охрана пошутила: «В таком виде они едва ли смогут управлять самолетом».
«Это запасной экипаж. Будут отсыпаться всю дорогу», — сказал на это шофер.
С улыбками охранники пропустили машины, а один из них, кивнув в сторону спящих «летчиков», заметил: «Этим ребятам Буэнос-Айрес наверняка пришелся по вкусу».
Эйхман, поддерживаемый с двух сторон, стал подниматься по трапу самолета. И тут кто-то услужливо направил на эту троицу мощный прожектор, освещая ей путь. Эйхмана втолкнули в самолет и усадили в салоне первого класса. Вокруг разместились «члены экипажа» и тут же «уснули».
Командир корабля приказал потушить свет в салоне. Последним появился Исер Харел.
Все было готово к отлету…
Неожиданно группа людей внушительного вида в форме выскочила из терминала и бросилась бежать к самолету. Исер и его люди замерли.
Но, что бы это ни значило, им уже ничто не могло помешать: самолет вырулил на взлетную полосу и через минуту стал набирать высоту. На часах было пять минут первого.
Атмосфера немного разрядилась. Настоящему экипажу сообщили, какой пассажир у них на борту.
Все шло по плану и врач обследовал Эйхмана, чтобы убедиться, что укол не навредил ему.
Впереди был 22-часовой полет…
Механик самолета был родом из Польши и ему было одиннадцать лет, когда немецкий солдат во время оккупации сбросил его с лестницы. Позже ему не раз приходилось скрываться от облав, чтобы не попасть в Треблинку, но все же однажды его схватили и отправили в лагерь, где были убиты отец и шестилетний брат. Он видел, как их уводили на смерть.
Когда механик узнал, что загадочный пассажир – Адольф Эйхман, он потерял контроль над собой. Его удалось успокоить, только посадив напротив Эйхмана. Он смотрел на нацистского преступника и слезы текли у него из глаз. Спустя некоторое время он тихо встал и ушел…
Спустя почти сутки самолет приземлился в аэропорту Лидда в Израиле. Исер Харел сразу отправился к Бен-Гуриону и первый раз за все время их знакомства он позволил себе немного пошутить: «Я привез вам маленький подарок»2.
Бен-Гурион несколько минут молчал. Он знал, что Харел охотился за Эйхманом, но не представлял, что все произойдет так быстро: Исера не было двадцать три дня.
На следующий день в кнессете (парламенте) с краткой речью выступил Бен-Гурион:
«Я должен сообщить вам, что некоторое время тому назад секретной службой Израиля захвачен один из главных нацистских преступников Адольф Эйхман, который наряду с руководителями фашистской Германии несет ответственность за уничтожение шести миллионов евреев в Европе, за то, что они сами называли «окончательное решение еврейского вопроса». Адольф Эйхман арестован и находится в Израиле, в скором времени он предстанет перед судом…»2
Голос Бен-Гуриона дрожал. После того как премьер-министр закончил свою речь, все члены кнессета повернулись в сторону гостевой ложи. В глубине ее сидел Исер Харел. Говорить о том, кто организовал похищение Эйхмана, не было необходимости.
Но даже в момент своего величайшего триумфа Исер старался держаться в тени и хранил молчание…
Расследованием преступной деятельности Эйхмана занимался специально созданный для этого отдел полиции — учреждение 006 в составе 8 офицеров, которые в совершенстве владели немецким языком.

Эйхман Адольф Адольф Эйхман во время судебного процесса в Иерусалиме.

Суд над Эйхманом начался 11 апреля 1961 г., в ходе которого он был признан виновным в преступлениях против человечества и приговорен к смертной казни.
15 декабря 1961 года Эйхману зачитали смертный приговор, признав его военным преступником, виновным в преступлениях против еврейского народа и против человечности.
Президент Израиля Ицхак Бен-Цви отклонил прошение о помиловании.
В ночь с 31 мая на 1 июня 1962 года Адольф Эйхман был повешен в тюрьме города Рамле.
Во время казни он отказался от капюшона, а всем присутствующим сказал, что скоро встретится с ними снова и умирает с верой в Бога.
Его прощальными были слова:
«Да здравствует Германия!
Да здравствует Аргентина!
Да здравствует Австрия!
С этими тремя странами связана вся моя жизнь, и я никогда не забуду их. Я приветствую свою жену, семью и друзей.
Я был обязан выполнять правила войны и служил своему знамени.
Я готов.»1.
После повешения тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля.
Кроме Тобианского, Эйхман был единственным приговоренным к смертной казни в Израиле…

 

Источники информации:

1. сайт Википедия
2. Айзенберг Д., Дан У., Ландау Э. «Моссад» (серия «Секретные миссии»)




Поделитесь статьей (иконки соцсетей на экране справа) ->

Оцените статью

Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (3 оценок, среднее: 3,67 из 5)
Загрузка...

Похищение Эйхмана: 1 комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Случайные записи: