Негласный сотрудник «Гутман»

Пост опубликован: 14.10.2017

Александр Матвеевич Добров
Александр Матвеевич Добров

Александр Матвеевич Добров родился в 1879 году. Окончив в 1906 году Московское высшее техническое училище, он уехал для продолжения учебы в Мюльхаузен (Швейцария), где позднее получил диплом инже­нера по химической обработке текстильных изделий.
В 1907 году Добров переехал в Базель и какое-то время работал там на красильной фа­брике. В том же году вернулся в Россию, работал на различных пред­приятиях текстильной промышленности.
По роду своей деятельность был связан с представителями немецкой фирмы «Фарбверке», которая имела свои интересы в России.
Александр Матвеевич был хорошим специалистом. Находясь на должности старшего инженера текстильного директо­рата ВСНХ РСФСР, он обратил на себя внимание органов советской внешней разведки. В 1929 году ИНО ОГПУ, оценив его знания, жизненный опыт и связи в Герма­нии, привлек его к секретному сотрудничеству. К сожалению, отсутствие архивных ма­териалов не дает возможности получить представление, как он ис­пользовался внешней разведкой в начальный период. Однако, по всей вероятности, сотрудничал честно и показал себя способным разведчиком, так как в 1931 году он был выбран для выполнения особо секретного задания, которое разведка могла поручить только очень надежному, инициативному и проверенному на деле человеку.
Добров по заданию разведки в июне 1931 года выезжает якобы для «лечения» на один из курортов Чехословакии, откуда он должен был неофициально посетить Берлин для выполнения трех крайне рискован­ных задач:
— выйти на верхушку нацистской партии и установить постоян­ную связь с ее представителями с целью получения информации;
— установить связь с английской разведкой и «подставить» себя для вербовки;
— установить связь с представителями белой эмиграции в Берли­не и получить их явки в СССР.
Для выполнения этого задания в Москве для Доброва была отработана легенда. Он должен был действовать, выдавая себя за одного из руководителей якобы суще­ствующей в СССР контрреволюционной организации, которая ищет поддержки и финансовой помощи в антисоветских кругах за грани­цей. Эта роль, если судить по сохранившимся документам, ему неплохо удалась.
Путь Доброва на чехословацкий курорт лежал через Берлин, где он связался со знакомым ему по прежней, в том числе дореволюционной, работе представителем фирмы «Фарбениндустри».  Жил у него несколько дней, повествовал о нелегкой жизни в «советском аду», давал по­нять, что представляет некую «контрреволюционную организацию», и намекал на свое желание познакомиться с Гитлером как руководителем наиболее ярко выраженной антибольшевистской партии в Германии. «Раскинул сети» и отбыл на курорт…
Однако через 15 дней Добров уже из Чехословакии вновь приез­жает в Берлин, и знакомый из «Фарбениндустри» представляет его тесно связанному с нацистами профессионалу-разведчику Гаральду Зиверту. Зиверт — прибалтийский немец, служил в абвере и был близок к нацистам, а позднее — после прихода Гитлера к власти — стал руководителем русского отделения Иностранного отдела НСДАП. Зиверт дружил с одним из вождей нацистов — Альфредом Розенбергом, с которым вместе учился в Риге и состоял в одном студенческом союзе.
На время пребывания Доброва в Берлине Зиверт предлагает ему поселиться у него. Беседуя с ним, Добров дает понять о своих «антисоветских настроениях», рассказывает о «контрреволюционной ор­ганизации» и подводит хозяина к мысли о желательности встречи с кем-либо из руководящих деятелей НСДАП.
О том, что было после этого, свидетельствует интересный документ, который сохранился в архивном деле агента А/270 (Курта фон Поссанера). Когда Поссанер явился 16 ноября 1931 года в постпредство СССР в Берлине и предложил свое сотрудничество, в качестве главного доказательства искренности своих намерений он передал собствен­норучно написанную информацию о советском гражданине.
«При­мерно 20-25 июня 1931 г., — писал фон Поссанер, — к Гаральду Зивер­ту явился один член Высшего совета народного хозяйства. Зиверт говорил мне, что этот господин во что бы то ни стало хочет иметь встречу с Гитлером, вождем Национал-социалистской партии Гер­мании. По соображениям конспирации мне не назвали его фамилию.
На ужине у Зиверта (у которого он остановился без прописки) я познакомился с ним лично. Он извинился, что не может назвать мне свою фамилию, однако Гитлеру он удостоверит свою личность (я поставил ему такое условие, в противном случае отказывался организо­вать встречу).
После этого я узнал, что он является руководителем одной контр-революционной организации в Советском Союзе, верхушка которой находится на советской службе. Сам он получил инженерный диплом в Швейцарии, является русским доцентом и членом Совета народно­го хозяйства.
В июне он находился на лечении на одном чехословацком курор­те (Карлсбад или Франценсбад) и свое лечение, вернее отпуск, использовал для поездки в Берлин, чтобы вступить в связь с Гитлером. Ему рекомендовали обратиться к Гаральду Зиверту».
Затем Поссанер сообщал, что он устроил русскому незнаком­цу встречу с Гитлером, за что последний его благодарил. Пожалуй, это одно-единственное, в чем Поссанер погрешил против истины. Дело в том, что Гитлер в самом деле согласился на встречу с Добровым в Мюнхене, однако после этого уклонился от нее, поручив поговорить с Добровым Розен­бергу.
Добров познакомился с Розенбергом в берлинском ресторане при отеле напротив вокзала Ангальтербанхоф. На встрече присутствовал также Зиверт. Разговор, который продолжался два часа, шел о создании в СССР фашистской партии. Розенберг давал под­робные советы.
Также была обсуждена техника последующей связи Доброва с руководством нацистов через Зиверта. Получив такое сообщение от фон Поссанера, берлинский рези­дент немедленно проинформировал Центр и просил сообщить, «до­статочны ли данные о «члене ВСНХ» для раскрытия этой лично­сти».
Наряду с этим резидент сообщил, что дал в Прагу телеграмму с просьбой срочно проверить, лечился ли в июне 1931 года в Карлсбаде или Франценсбаде человек с приметами, которые сообщил фон Поссанер. На этом в деле фон Поссанера прекращаются сведения о Доброве. Обнаружена лишь короткая запись от руки на бланке ИНО ОГПУ от 26 ноября 1931 года:
«Справка. Артур предложил Петру немедлен­но прекратить разработку задания Берлина об установке человека ВСНХ, якобы лечившегося в Франценсбаде или Карлсбаде. Верно (подпись неразборчива)».

Добров Указание А.Артузова о прекращении поиска Доброва.

Артур — начальник ИНО А.Х. Артузов, Петр — резидент ИНО в Праге. Уже в другом архивном деле было обнаружено сообщение из Праги о том, что резидентура получила телеграмму из Берлина и начала поиск человека из ВСНХ, однако по получении из Москвы телеграммы No 1404 эта работа была пре­кращена.
Все говорило о том, что речь идет о чрезвычайно секретном лице, выполнявшем задание ИНО ОГПУ. Что же было дальше?
В своем заявлении на последующем суде Добров сообщил, что по возвращении с курорта в Москву он доложил о своей встрече с Розенбергом и Зивертом со­труднику ИНО по фамилии Дмитриев. Ему же он передал получен­ную от Зиверта программу партии НСДАП.
Был ли такой сотрудник? Да, был.
В архивном деле Зиверта сохранилась служебная записка на имя Артузова за подписью помощника начальника экономиче­ского управления ОГПУ Дмитриева, в которой речь идет о Доброве.
«В бытность нашего источника за границей, — пишет Дмитриев, — источнику удалось связаться с Зивертом и с известным вам лицом, также деятелем национал-фашистской партии».
Ниже в записке содержится просьба проверить через возмож­ ности ИНО в Берлине, как отнеслись к источнику (имеется в виду Добров) Зиверт и его окружение.
«Все наши мероприятия по разра­ботке на данной стадии упираются исключительно в вопрос о степе­ни доверия к нашему источнику со стороны Зиверта и других членов национал-фашистской партии». Записка датирована 14 июля 1932 года. Это свидетельствует о том, что работа по созданию через Доброва канала для по­лучения информации из руководства нацистов продолжалась и в 1932 году. Чтобы выполнить задание по выходу на английскую разведку Добров использовал знакомую ему русскую ак­трису Ольгу Танину, которая проживала в Риге. ИНО было известно, что Танина явля­ется двоюродной сестрой английского разведчика Эдуарда Кару, действовавшего в Риге. Надеясь, что Танина сообщит об этом Кару, Добров направил ей из Берлина письмо, которое начиналось словами:
«Наконец-то я выр­вался из «Советского Рая» и дышу гнилым капитализмом».
Было достаточно одной этой фразы, чтобы Танина передала письмо Кару, сказав, что его автор — «инженер, на очень хорошем счету в Союзе и хороший друг».
Получив рекомендательное письмо от Таниной, Кару сразу же выехал в Берлин для встречи с Добровым. На этой встрече Добров так разукрасил свои «настроения» и «пла­ны вредительства» в СССР, что английский разведчик сразу согласился на оказание ему помощи и договорился о связи через одно из иностранных посольств в Москве. Таким же убедительным при изложении своей легенды «Контр-революционера» был Добров и в беседах с руководящим деятелем «Братства русской правды» Александром Кольбергом.
Договорив­шись с этим представителем белой эмиграции в Берлине о встрече, Добров рассказал, что действует не лично от себя, а представляет группу, связанную ранее с «Промпартией» и занимающуюся вреди­тельством и саботажем в промышленности СССР. Он просил Коль­берга осветить ему положение в белых эмигрантских кругах и снаб­жать его группу антисоветской литературой.
Кольберг поверил и договорился с Добро­вым об условиях дальнейшей связи и способах переправки эми­грантской литературы в Москву. За эту доверчивость Кольберга позднее отругал в письме один из руководителей белой эми­грации, напомнив ему об успешном проведении чекистами операции «Трест».
В архивах сохранились фрагментарные сведения всего только об одной командировке Доброва в Берлин, однако она была насыщенной и результатив­ной. А.М. Добров честно и на высоком профессиональном уровне выполнял задания внешней разведки своей страны.

Добров Служебная записка советской разведки о выполнении Добровым задания по установлению связи с руководящими кругами нацистской партии в Германии от 14 июля 1932 г.

Тем печальнее, что 17 мая 1939 года в Москве был арестован управляющий трестом «Бюробин» (Бюро по обслуживанию иностранных представительств) Александр Матвеевич Добров. Ему было предъявлено обвинение в шпионской деятельности в пользу германской и английской разве­док. Следствие длилось год и закончилось 19 июня 1940 года вынесени­ем расстрельного приговора…
В основу обвинения следствие положило два имевших место факта: неофициальная встреча Доброва в 1931 году в Берлине с руко­водством национал-социалистской партии и установление им в том же году связи с английской разведкой. Вокруг этих фактов следователями была сфабрикована внешне довольно складная история «падения» советского гражданина.
На закрытом заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР, состоявшемся 19 июня 1940 года под председательством армвоенюриста Ульриха, Добров виновным себя не признал и показал, что шпионской деятельности против СССР не проводил, а был честным советским разведчиком.
Тем не менее это заявление было проигнорировано и следователями, и судьями. Приговор был пред­ определен.
Так погиб один из одаренных неглас­ных сотрудников Иностранного отдела ОГПУ. В архивах бывших органов госбезопасности нет его личного и рабочего дела. Види­мо, они были уничтожены, чтобы замести следы ложных обвинений.
Честное имя этого трагически погибшего человека, значившегося в делах ИНО как «Гутман», было восстановлено в 1958 году. По определению Военной коллегии Верховного Суда СССР от 21 января 1958 года приговор 1940 года в отношении А.М. Доброва был отменен за отсутствием состава преступления…

Источники информации:

1. Примаков «История российской внешней разведки в 6-ти томах» том 2





Поделитесь статьей (иконки соцсетей на экране справа) ->

Оцените статью

Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (4 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Случайные записи: