Школа особого назначения

На одном из совещаний с руководством внешней разведки, которое состоялось летом 1937 года, Сталин поинтересовался тем, как происходит подготовка кадров для советской разведки.
Через несколько дней руководство внешней разведки представило в ЦК ВКП(б) записку, в которой аргументировалось предложение об организации Школы особого назначения (ШОН) для подготовки разведчиков числом до 30 человек. Бюджет этой Школы (1,5 млн рублей) содержал расходы на устройство быта курсантов, их пансионное содержание и оплату про­фессорско-преподавательского состава. В те годы это была значительная сумма, и руководители разведки, зная о дефиците госбюд­жета, не очень-то надеялись на получение ее полностью. Однако Сталин написал на этой записке жирную размашистую резолюцию следующего содержания:
«Курс разведчиков надо ор­ганизовывать обязательно вне Москвы. И. Сталин. 8 июля 1937 г.»
Он считал важным, чтобы «бойцы невидимого фронта» были надежно засекречены и на время годичной учебы в ШОН исчез­ли из поля зрения и родных, и знакомых.
И уже 3 октября 1938 года нарком внутренних дел Ежов издал приказ о создании Школы Особого Назначения, а внешняя разведка СССР получила в свое распоряжение в Подмосковье пять объектов, скрытых от взглядов непосвященных в глухих лесных массивах. Выглядевшие снаружи как простые деревянные дома со скромными фасадами обыкновенных подмосковных дач, внутри это были настоящие дворцы! В комнатах были ковры, удобная изящная мебель, на стенах висели со вкусом подобранные картины, на крова­тях застелено отменное постельное белье и дорогие покрывала.
Начальником ШОН был назначен Владимир Хари­тонович Шармазанашвили, не имевший большого опыта разведывательной работы, однако хорошо знавший немецкий и французский языки, получивший неплохую подготовку и, что главное, обладавший замечательными организаторскими способностями.

В.Х. Шармазанашвили, первый начальник ШОН.

Срок обучения в ШОН был установлен в 1 год.
Что касается учебного процесса, то наряду со специальными разведывательными предметами, такими как радиотехника, шифровальное дело, приобре­тение и поддержание связи с агентурой, в расписании присутствовали и общеобразо­вательные дисциплины: русский язык, литература и география.
Изучению иностранных языков уделялось повышенное внимание. Первоначально их было 9. На кафедре «Восток» кур­санты изучали японский, китайский, персидский и турецкий, на ка­федре «Запад» — английский, немецкий, испанский, французский и итальянский языки.
Однако знание иностранного языка еще не гарантиро­вало пропуска в «высшее общество», поэтому курсантов обучали хо­рошим манерам, дипломатическому этикету, прививали вкус и умение красиво и модно одеваться.
Языкам, манерам курсантов учили иностранцы — бывшие поли­тические эмигранты, разведывательные дисциплины преподавали профессионалы-практики ИНО, а гуманитарные предметы — лучшие профессора и специалисты московских вузов.  Павел Матвеевич Журав­лев, Василий Михайлович Зарубин, Евгений Петрович Мицкевич, Василий Иванович Пудин, Павел Анатольевич Судоплатов и другие опытные разведчики, составлявшие в то время золотой фонд советской раз­ведки, были первыми учителями Школы Особого Назначения.
Много раз менялось название этого уникального учебного заведе­ния. Сначала это была Школа особого назначения (ШОН), затем — Разведывательная школа (РШ), потом — Высшая разведывательная школа (ВРШ, она имела и зашифрованное название — школа № 101), с ноября 1968 года — Краснознаменный институт (КИ), в дальней­шем имени Ю.В. Андропова, с октября 1994 года — Академия внеш­ней разведки Российской Федерации.