Провал агента «Алекса»

Пост опубликован: 23.10.2017

Филатов
Помощник военного атташе А. Филатов

В начале 1970-х годов в посольство СССР в Алжире на должность помощника военного атташе прибыл майор Филатов Анатолий Николаевич. По своей натуре это был человек с болезненным самолюбием, однако который ещё со времен курсантской юности любил угождать командирам. Таким он остался и в майор­ских погонах…
Военный атташе генерал-майор Думов раскусил сущность своего нового помощника и сразу же определился в выборе лакея. Именно таким он и пред­ставлял своего нештатного денщика: трусоватого, недалекого и с хитрецой. С этого момента он посылал Филатова за покупками продуктов для своей семьи, а также для выполнения некоторых других личных поручений.
А Филатову даже как-то импонировало, что шеф именно ему поручает решение даже личных вопросов.
Так получилось и в этот раз. Руководство ГРУ решило провести инспекцию военного аппарата посольства, поэтому, чтобы задобрить проверяющего из Центра, генерал решил преподнести ему литературу по истории страны пребывания. Вот ее то и предстояло найти майору Филатову…
Ранним утром он вышел из посольства и пешком отправился в известные ему книжные магазины, но увы, безрезультатно. Нужных книг он так и не нашел…
С тяжелым чувством Филатов направился в посоль­ство. Внезапно за спиной скрипнули тормоза автомобиля, за рулем которого была хорошенькая девушка. Она приоткрыла дверцу и пригласила его в автомобиль. Филатов не придал особого значения этому доброму жесту, так как в Алжире при­нято подвозить пешеходов.
Во время поездки познакомились и разговорились. Девушку звали Нади, она занимается русской филологией. Узнав, что Анатолий озабочен поиском литера­туры по этнографической тематике, отметила, что это весьма редкие книги.  Но ее родители – специалисты по этнографии и возможно в их библиотеке эти книги есть. В крайнем случае она их смо­жет достать у коллег.
Договорились встретиться через неделю на этом же месте…
Через неделю они встретились, Нади пригласила его к себе домой. Филатов согласился.
В квартире Нади выпили за знакомство по рюмке виски, закусив бутербродами приготовленными девушкой.
Нужных книг в библиотеке не оказалось, поэтому Нади пообещала связаться с родителями и уточнить где они могут быть.
Условились еще раз встретиться через неделю.
Все дни до встречи мысли майора, который жил без жены вот уже несколько месяцев, занимала только одна Надюша, — таким ласковым русским именем нарек он американку.
В условленный день как будто невидимые крылья несли его к месту, где будет ждать Нади. Встретившись поехали опять на квартиру к девушке.
Дома Нади показала Анатолию найденные книги.  Он просмотрел названия, бегло ознакомился с иллюстрациями и оглавлениями в книгах и смущенно спросил:
— Сколько я вам должен? Это ведь целый клад! Какая техника печати, качество рисунков и фотографий!!!
Нади хитровато улыбнулась и сделала вид, что очень удивлена постановкой такого бестактного вопроса.
— Надо же, книги именно те, что мне нужны. Словно по мановению волшебной палочки, — произнес Филатов.
Через некоторое время Нади вкатила десертный столик с бутербродами, фруктами, конфетами и двумя бу­тылками – сухим вином и коньяком. Поста­вив столик перед гостем, она вдруг бросилась в ван­ную и через несколько минут вышла в голубом халатике.
Затем они сидели опьяневшие, резво обсуждая проблемы широчайшего диапазона — от философии до пришельцев с НЛО.
Округлые розовые коленки, не­брежно и немного обнаженные тугие груди, частое и близкое дыхание женщины влекли Анатолия. И как будто уловив его плотское желание, Нади стремительно поднялась и включила маг­нитофон, который наполнил комнату превосходной, загадочной и романтической мелодией. Анатолий пригласил даму на танец и обняв ее за талию, прошел с нею несколько кругов в темпе танго. Он и не заметил, как оказался в постели…
Договорившись встретиться через неделю, Филатов довольный и удовлетворенный вернулся в посольство и вручил книги военному атташе.
Однако через неделю на месте, где они постоянно встречались, автомобиля Надин не было. Немного подождав, Филатов решил возвращаться в посольство.
Внезапно с ним поравнялся автомобиль, за рулем которого сидел мужчина лет за сорок, одетый в светлую рубашку с воротником «стойка».
— Садитесь, молодой человек, подвезу, — предложил незнакомец и открыл дверцу.
Анатолий сел в машину.
— Здравствуйте, товарищ Филатов. Привет вам от На­ди, — мило улыбнулся незнакомец и внимательно посмо­трел в глаза Анатолию. — Я знакомый Нади. Меня зовут Эдвард Кэйн.
Вслед за тем Кейн открыл папку и извлёк оттуда толстый конверт из желтой бумаги с блестящими зажимами на верхнем клапане. Он положил его на колени офицеру.
— Нади просила просмотреть содержимое конверта прямо в машине и вернуть ей те фотографии, которые вам не понравятся.
Анатолия взбудоражила и заинтересовала передача. Он стремительно разогнул металлические дужки конверта и увидел в нем пачку цветных фотографий высокого качества. Вот они с Нади в городе: у книжного магазина, в машине, у дома.
А далее…
Далее… кровь ударила в голову, застучало в висках, лоб мгновенно покрылся испариной, к горлу под­катывал тошнотворный комок, а сердце готово было вы­ прыгнуть из грудной клетки.
На фото — два обнаженных тела в разнообразных позах и под прихотливо порнографическими ра­курсами. Вот его пьяная физиономия лежит на бёдрах женщины, а вот он щекой кос­нулся груди, а вот…
«Она раздевалась неторопливо, — вспомнил Филатов, — как профессионалка из стриптиза, со знанием дела… стерва, стерва, как же я не догадался? Она ведь позировала, точно зная места расположения фо­тообъективов».
— Нади не ищите, она срочно вылетела в Штаты, однако просила не волноваться, так как эти свидетельства взаимной близости останутся приятными воспоминания­ ми не только для вас, но и для неё. Возможно, она скоро вернется, — всё будет зависеть от вас и от тех обстоя­тельств, которые сложатся вокруг вас обоих…
И тут Филатов окончательно убедился, кто такая Нади и её знакомый. Он понял, что попал в «медовую ловушку», умело и ловко расставленную сотрудниками ЦРУ
Для Филатова начались кошмарные дни гнетущих раздумий. У тру­са страх гипертрофируется: ему то у него появлялось желание признаться во всем своему руководству, то покончить жизнь самоубийством, то пойти на развитие отношений с американцами.
Всё решил праздник 23 февраля 1974 года, который был организован в посольстве СССР. На этот банкет в честь дня Советской армии были приглашены иностранные гости. От американской стороны был первый секретарь посольства США в Алжире господин Эдвард Кэйн. Он держался в стороне от Филатова, узнавшего его сразу же и с содроганием ожидавшего контакта с ним. Всё, од­нако, произошло, как в кино, — неприметно и естественно. Выбрав момент, Кэйн передал Филатову визит­ную карточку с адресом виллы.
В ближайший субботний вечер Филатов пришел на виллу Кэйна.  В ходе последовавшей беседы он дал согласие на сотрудничество с американской разведкой.
Прощаясь, договорились встретиться здесь же через десять дней. Кэйн пообещал кое-что раскрыть в их взаимоотношениях.
Идя на следующую встречу, Анатолий успокаи­вал себя:
«Будем обмениваться информацией, это делают на грани фола многие разведчики мира. Важного ничего давать не буду, а от американца даже незначительные ма­териалы всегда будут оценены руководством достойно».
На вилле, чтобы снять напряженность выпили по рюмке виски и Кэйн начал вербовочную беседу.
— Я буду откро­венным: мы внимательно наблюдали за твоими действиями и поведением. Они вписываются в нормы морали янки.
— Чем же? Какие это нормы?
— Прежде всего, отсутствие закомплексованности на приёмах, свобода личных поступков, коммуникабельность, прагматизм с высоким чувством реальности, увлеченность и тяга к знаниям, приобретение дорогих вещей и другое.
Таким образом, как сказал один мудрый человек, на­стоящий мужчина характеризуется тремя страстями: к кра­сивым женщинам, терпким винам и большим деньгам. Если с первыми двумя показателями у вас всё нормально, то с деньгами никак не клеится. Мы готовы помочь, будем хорошо платить. Работа совершенно безопасная, причем обоюдовыгодная. Мы заинтересованы в вашей конспира­ции не меньше, чем вы сами.
— Я должен все взвесить, — промямлил вербуемый. — Я прекрасно понимаю, куда вы меня ведете.
— Ответ в данном случае может быть только один — положительный. Думать некогда, — вместе с тем, думать всегда надо. Или вы даете подписку о сотрудничестве сей­час, или ваше руководство завтра же будет знать все по­дробности недостойного поведения помощника военного атташе майора Филатова, — американец намеренно наз­вал должность и воинское звание жертвы. — Стоит ли объяснять, что произойдет с вами потом.
И Филатов сломался…
В штаб-квартиру ЦРУ поле­тела шифровка за подписью резидента о вербовке совет­ского офицера Филатова под кличкой «Алекс».
Конспиративные встречи с ним прохо­дили только на вилле Кэйна.  Там же шло усвоение шпионского ре­месла: давались подробные инструктажи о линии поведе­ния, разъяснялись способы выполнения заданий, оговари­вались сроки встреч и формы конспирации. Гонорары за «творчество» выплачивались регулярно — в долларах, руб­лях, динарах, а также дорогостоящими сувенирами.
На очередной встрече Кэйн начал интересоваться кон­кретными советскими гражданами, находящимися в Ал­жире по линии КГБ и ГРУ. Вслед за тем проявил интерес к информации по алжирской армии. После того, как американец приручил Филатова, дальнейшая работа с агентом была пе­ренесена с виллы на конспиративную квартиру, где впер­вые Кэйн почти что в категоричной форме потребовал прине­сти какой-нибудь документ о работе советского посоль­ства. Задание «Алексом» было выполнено  — он сделал ксерокопию «Политиче­ского отчета Посольства СССР в Алжире».
Однако Филатов был не железный – от перенапряжения и двойной жизни начали сдавать нервы.  Он умолял сократить время и число встреч, мотивируя тем, что частые отлучки не смогут долго оста­ваться незамеченными для окружающих сослуживцев.
На одной из встреч Кэйн,  возвращавшийся в США, передал Филатова новому куратору – полковнику Майклу Джеферсону.  Позднее «Алекс» дал согласие выполнять за­дания ЦРУ на территории СССР.
На последней встрече Майкл передал агенту шпион­скую экипировку, состоящую из традиционных средств. В частности, в её набор входили: два листа копировальной бумаги для тайнописи, шесть заранее подготовленных так называемых «писем-прикрытий», две инструкции по сбо­ру и условиям передачи интересующих разведку США све­дений, специальная авторучка для тайнописи, шифрблокнот, мини-фотоаппарат, закамуфлированный под газовую зажигалку, стереофонические головные телефоны-науш­ники с укрытыми в них кассетами для мини-фотоаппара­та, электрический фонарь с оборудованной в его батарейке при­ставкой для настройки радиоприёмников на заданные ча­стоты.

агент ЦРУ Филатов Фотоаппарат-зажигалка «Алекса»

Кстати, Филатов недурно получал за проданный товар. В феврале 1976 года «Алексу» было вручено 10000 алжирских динаров, которые он обменял на инвалютные рубли. На последней встрече от Джеферсона он получил 40000 рублей и 24 золотые монеты царской чеканки, достоинством в 5 рублей каждая.
В августе майор Филатов покинул Алжир и вернулся в СССР. Полученную шпионскую экипировку, деньги и ценности он сумел провезти в обход таможенного контроля, использовав фиктивную справку о якобы своей принад­лежности к дипломатическому персоналу. Фальшивка была получена от друга, который работал в консульском отделе посольства.
За некоторое время до возвращения Филатова в СССР, в конце января 1976 года радиоконтрразведывательная служба КГБ зарегистрировала новый канал односторонних радиопередач одного из американских разведцентров на территории ФРГ. Лепесток устойчивого приёма накрывал районы Туль­ской, Калужской и Курской областей.
Проанализировав сигнал контрразведчики предположили, что или агент уже начал действовать или он ещё находится за рубежом, а сигнал идет для отвода глаз.
Исходя из этого было решено принять меры по выявлению офицеров, прибывших и прибывающих в 1976 году из за­граничных командировок.
Однако прошел почти год поиска, а результата так и не было…
В феврале 1977 года на канале почтовой перепи­ски был отобран подозрительный конверт. Ознакомившись с содержанием вложения, специалисты были вынуждены проверить лист на тай­нопись. После необходимой обработки на бумаге отчетливо проявился зашифрованный цифровой текст с корот­ким словом «Конец». Шпионское послание сфотографи­ровали, а тайнопись снова «спрятали» — она исчезла. Само письмо без задержки отправили по указанному на кон­верте адресу, который подсказал «флаг» спецслужбы. Контрразведчикам стало ясно, что они имеют дело с аген­том ЦРУ США .
В результате многомесячных розыскных мероприятий исполнитель был вычислен. Подозре­ние пало на майора Филатова Анатолия Николаевича — сотрудника института ГРУ. Майор сразу же был взят в активное оперативное изу­чение. То, что перед чекистами был шпион, не вызывало сомнений, однако для суда были нужны доказательства.
Началась «двупутка»: территориальные органы госбезопасности изучали его по месту жительства, органы военной контрразведки — по месту службы. Обмен информацией проходил ежедневно.
Была получена информация о сооружении агентом тайника на сво­ей квартире в торце дверей санитарного шкафа туалета, которая свидетельствовала о том, что агент прячет улики.
На службе Филатов демонстрировал штабную пункту­альность в работе с секретными документами, даже неко­торую «боязнь» несанкционированного доступа к ним. В то же время фиксировалась внутренняя напряженность.
Последовательно, шаг за шагом оперативники вели документирование преступной деятельности предателя. Агент действовал чрезвычайно осторожно: инстинкт самосохранения работал чет­ко! Тем не менее, попав под «колпак» КГБ, он уже был не в силах, даже если бы и захотел, освободиться от него.
Без­ действовать он не хотел и в какой-то мере боялся из-за угроз американцев. А его действия оставляли следы.
Вернувшись из Алжира «Алекс», по заданию ЦРУ ус­пел передать ряд секретных сведений в Ленгли.
«Алекс» стал бы суперагентом, если бы ему удалось пробраться в центральный аппарат ГРУ, однако вскоре этому был положен конец.
В ходе следствия было установлено, что по прибытии в СССР Филатов должен был поставить условный знак о готовности приема односторонних радио­ передач, тем не менее он побоялся это сделать и сообщил в ЦРУ «письмом-прикрытием».
Выполняя задание, «Алекс» в декабре 1976 и январе 1977 года с помощью полученного от американцев спе­циального электронного устройства и имеющегося у него транзисторного приемника «Националь-Панасоник» принял две радиограммы с целью проверки возможностей под­держания радиосвязи.

агент ЦРУ Филатов Радиоприемники, при помощи которых шпионом принимались односторонние передачи.

В ночь с 29 на 30 января 1977 года во вре­мя дежурства в институте он с помощью находившейся при нем шифртаблицы и специальной копировальной бумаги подготовил для ЦРУ первое шифрованное тайнописное донесение, в котором уведомил американцев о своем наз­начении в институт ГРУ, его структуре и задачах. Это «письмо- прикрытие» отправил 8 февраля 1977 года через почтовый ящик у метро «Проспект Мира».
В первых числах марта 1977 года Филатов принял очередную кодированную радиограмму, в которой из-за океана подтвердили получение первого до­несения.
Придя однажды домой поздно со службы, когда семья уже спала, он на кухне подготовил текст второго шпионского сообщения и опять-таки «письмом-прикрытием» 19 марта 1977 года отправил его через прежний почтовый ящик.
В конце марта он при­нял и расшифровал очеред­ную радиограмму разведцен­тра США , в которой сообща­лось, что вместо тайника под условным наименованием «Дружба» для связи с ним предусмотрен тайник «Река». Дальше объяснялся порядок пользования тайником и указывалось место его распо­ложения — на Костомаров­ской набережной в Москве.
В июне Филатов полу­чил новую квартиру и хотел принять очередную радио­грамму, однако из-за сильных радиопомех попытка ока­залась безуспешной. Потому он решил заложить тайник.

агент ЦРУ Филатов Камуфляжи шпионской экипировки и часть тайника, изготовленного «Алексом»

Готовясь к этой операции, «Алекс» выехал на Костомаров­ скую набережную осмотреть место будущей акции. Соглас­но инструкции он 24 июня на стене дома № 15 по улице Ва­вилова поставил метку. Она сообщала о готовности агента произвести на следующий день изъятие содержимого тай­ника.
Под покровом темноты он пришел к тайнику «Река», однако контейнера на месте не обнаружил. На следующий ве­чер он повторил действо, — и опять безрезультатно…
Вечером дома «Алекс» подготовил третье донесение, в котором известил хозяев о безуспешной попытке об­наружить и изъять тайниковую закладку. В нем же сооб­щал, что из-за плохой слышимости не может принимать радиограммы, и предложил использовать запасной канал связи под условным наименованием «Стадион», просил о личной встрече с представителем ЦРУ в Москве. Письмо это он опустил на следующий день в почтовый ящик у метро «Площадь Революции».

агент ЦРУ Филатов Почтовые ящики, в которые шпион опускал «письма- прикрытия».

Эта несостоявшаяся тайниковая операция «Река» не на шутку перепугала Филатова. Несколько дней он ходил зам­кнутым, в голову лезли всякие мысли, одна страшнее дру­гой. Письмо из штаб-квартиры ЦРУ несколько успокоило его. В нем после проявления тайнописи появился текст:
«Дорогой Алекс!
Нам не удалось заложить тайник 25 июня, так как за нашим человеком была слежка…
Благо­ дарим за «Лупакова». Хотя мы и проверяли адрес несколько раз… письмо, вероятно, пропало на почте. К сожалению, иногда случается. Это не должно вас волновать, так как ва­ши копирки очень надежны и ваша техника при тайнописи отличная.
Просим обязательно ставить марку в 16 копеек и от­правлять письма из районов, посещаемых туристами. Ми­ни-аппарат и кассеты, которые мы дали вам, теперь нужно уничтожить… просим уничтожить эти материалы надеж­ным способом, как, например, забросить их в глубокую часть реки, когда вы уверены, что на вас никто не смотрит… просим уничтожить также кристаллы и батарейки …
Новое расписание: по пятницам в 24.00 на 7320(41 м) и 4990(60м), по воскресеньям в 22.00 на 7320(41 м) и 5224(57м).
Чтобы улучшить слышимость наших радиопередач, очень советуем использовать находящиеся в этом пакете 300 ру­блей на покупку радиоприемника «Рига — 103-2», который мы тщательно проверяли и считаем, что он хороший.
В этот пакет мы также включили маленькую пластмас­совую табличку преобразования, при помощи которой вы сможете расшифровать наши радиопередачи и зашифро­вать вашу тайнопись. Просим осторожно с ней обращаться и хранить.
Мы согласны с вашим советом изменить день во­зобновления связи у стадиона «Динамо» с субботы на пят­ницу.
Это письмо мы написали на бумаге, растворимой в воде. Уничтожьте её, положив в стакан воды.
Ожидаем от вас скорого сообщения.
Сердечный привет.
ДЖ».
Разработка «Алекса» оперативниками КГБ приближалась к логическому завершению. И как будто чувствуя конец, шпион упивался жизнью: тратил большие деньги на встре­чи с женщинами. Он расходовал «заначку» в 40000 рублей, о которой жена даже не догадывалась. Ей не перепало ни рубля!..

агент ЦРУ Филатов Последние шаги «Алекса» на свободе. 14 июля 1977 г. (оперативная фотосъемка)

Последняя радиограмма от 22 июля 1977 года, которая была принята агентом в 21:00 и состоящая из 110 групп с позывным 258, была «боевой». Как раз она помогла контрразведчикам подго­товиться к захвату с поличным американских разведчиков супругов Крокетт…

разведчики ЦРУ супруги Крокетт Супруги Крокетт в приемной КГБ СССР после задержания.

Ровно в 19:00 2 сентября 1977 года гражданский помощ­ник по вопросам обороны Винсент Крокетт одел под майку специальный бандаж с радиоаппаратурой, которая позволяла перехватывать разговоры советских контрразведчиков в районе проведения операции.
Ещё раз проверил контей­нер, который был прислан из-за океана и предназначался для «Алекса». Контейнер представлял собой пустотелый обрезок кабеля с вложением: 300 рублей, пять пустых почтовых конвертов с подставными адресами на иностранном языке, несколько шифрблокнотов, ручка для тайнописи и очередная инструкция.

агент ЦРУ Филатов Обрезок изоляции кабеля со шпионским снаряжением, замаскированный в промасленную тряпку.

Контейнер находился в промасленной тряпке, чтобы не привлечь внимание случайных прохожих. «Валяться» контейнер в таком виде должен был не более 15 минут.
В 20:00 Крокетт, после получения подтверждающего звонка «Алекса», вместе с женой Бекки выехали на операцию. Через некоторое время они оказались в районе Салтыковки за от­дельным столиком в уютном ресторане «Русь», давно облюбованном иностранцами. Ужинали весьма скромно — бутылка сухого вина и холодные закуски. Супруги мило бе­седовали, поглядывая на входные двери и следя за вошедшими, пытались обнаружить «хвост». Бекки прижимала к животу дам­скую сумочку, в которой в целлофановом пакете лежал контейнер.
Через два часа они покинули ресторан. Авто тронулось с места. Костомаровская набережная была пустынной: ни пешеходов, ни автомобилей, ни бродячих собак. Когда автомобиль проезжал мимо осветительного столба, Бекки по указанию мужа выбросила из окна по направлению к забо­ру контейнер. При этом испачкала ладони, юбку, сиденье. То ли ру­ки дрожали, то ли слишком постарались промаслить тряп­ку специалисты. Машина рванула, взвизгнув протекторами, и понеслась по Костомаровской набережной до развилки, веду­щей к улице Чкалова.
Внезапно дорогу перегородили со­трудники ГАИ, неизвестно откуда взявшиеся. И сразу же по­дъехало несколько машин с включенными фарами.
— Конец, мы вляпались, — только и сумел прогово­рить Винсент супруге.
Оставалось «забаррикадироваться» в машине и требовать вызова представителей посольства. Тем не менее последовала не очень приятная процедура, какая случается со шпионами, пойманными с поличным. Бекки пришлось даже кусаться…

агент ЦРУ Филатов Содержание контейнера для «Алекса» и личные документы американских разведчиков Крокетт.

В приемной КГБ, куда поздно ночью были доставлены прова­лившиеся американские разведчики, супругам Крокетт трудно было отрицать непричастность к фактам и вещественным доказательствам. Сотрудники при­ёмной помогли Бекки помыть руки и почистить одежду. Кон­сул посольства США также не мог опровергнуть улики, послужившие основанием для задержания граждан его страны.
После подписания протокола об инциденте консул увез провалившихся дипломатов-разведчиков в посольство. Винсенту предстояло отчитываться перед резидентом и собирать вещи уже в качестве персоны нон-грата…
В 1978 году Воен­ная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Филатова к высшей мере наказания — расстрелу, замененному 15-ю годами заключения…
Отбыв срок, он обратился в посольство США в Москве с просьбой компенсировать ему материальный ущерб и пе­ревести на его счет в один из московских банков хотя бы часть суммы, которая якобы лежала в Швейцарии. Амери­канцы долго уклонялись от ответа, а затем заявили: право на компенсацию имеют только граждане США…

Источники информации:

1. Терещенко «Оборотни» из военной разведки»





Поделитесь статьей (иконки соцсетей на экране справа) ->

Оцените статью

Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (3 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Случайные записи: