Операция «Вихрь»

1921 год. Обстановка в молодом советском государстве была крайне тяжелой – царила разруха и голод, а на западных границах формировались белогвардейские отряды и наращивал силы «Союз защиты родины и свободы» Савинкова…
В это самое время в городе Себеж Витебской губернии начальнику разведки Залите поступило сообщение от некоего Г. К. Павловича. В нем сообщалось о том, что в имении Степеницы у бывшего полковника царской армии Ф. И. Балабина нередко собираются неизвестные лица, и Павлович подозревает о существовании нелегальной организации в пограничной полосе. Поддерживая дружеские отношения с Павловичем, Балабин якобы рассказал ему, как бывшему офицеру Измайловского полка, что он руководит разветвленной организацией, цель которой начать вооруженное восстание в пограничных уездах.
Личность  Г. К. Павловича была проверена, в результате чего выяснилось, что ему 24 года, в РКП(б) с 1917 года, командовал полком при обороне Петрограда от войск генерала Юденича, награжден орденом Красного Знамени.
После окончания боевых действий Павлович служил в пограничной охране на советско-эстонской границе, однако по состоянию здоровья получил отпуск и приехал в имение Дубровка.
Павлович бесспорно заслуживал доверия и дал согласие на предложение представителя ВЧК сотрудничать с ними, о чем была оформлена соответствующая подписка 24 марта 1921 года.
Тем не менее, новый сотрудник подлежал проверке, поэтому 7 апреля в Петроград, в особый отдел эстонско-латвийской границы республики, была направлена телеграмма с просьбой срочно сообщить «о благонадежности вашего сотрудника Павловича».
На нее ответа не последовало. Тем не менее для того, чтобы Павлович имел возможность свободно передвигаться в приграничных уездах Витебской и Псковской губерний, ему был выдан мандат чрезвычайного уполномоченного Лесного комитета. С этим документом Павлович и выехал в Себеж.
Скоро в особое пограничное отделение от Павловича стала поступать бесценная информация. Связь с ним поддерживали сотрудник особого отделения и два сотрудника ВЧК.
К 11 мая начальник погранотделения Б. Рунич подготовил в Особый отдел ВЧК обстоятельную докладную записку, в которой дал высокую оценку доставленным Павловичем сведениям.
Что же за информацию Рунич получил от Павловича?
Из донесений Павловича следовало, что Балабин, являясь главой монархической организации, наладил связь с председателем губернского комитета правоэсеровской партии Павловым, что позволило расширить базу подполья. В советских учреждениях в Себеже и окрестных волостях организация имела большое количество сторонников, фамилии которых приводились.
Встречи с ними Балабин проводил в Степеницах, в селе Прихабы и на хуторе Сидоровка. В Себеже у некоего Гакена хранилась подпольная типография.
Организация установила связь с иммигрантскими организациями за границей.
Недавно, как сообщал Павлович, у Балабина была встреча с начальником контрразведки Латвии генералом Аккерманом. А в самом имении укрывались граф Толстой, князь Ухтомский, граф Шадурский и князь Б. А. Волконский — эмиссар монархической организации во Франции, которые прибыли  из-за границы. Нелегалы прятались в Степеницах до приобретения «настоящих» документов, чтобы ехать в Москву и Петроград для проверки готовности подпольных организаций к выступлению.
Таким образом, сложилось мнение о существовании разветвленной организации, чьи планы представляли угрозу безопасности Советского государства. В ВЧК дело получило кодовое наименование «Вихрь».
От заместителя начальника Особого отдела ВЧК А. Х. Артузова поступила шифрограмма:
««Вихрь» вести очень осторожно.
Никакой ликвидации со своей стороны не предпринимать.
Всю инициативу принимает Центр».
19 мая из ВЧК были командированы оперативные работники Особого отдела Л. Н. Мейер, Ж. Х. Бренсон и В. В. Ульрих. Пограничники организовали им встречу с Павловичем, который уточнил ряд подробностей.
Началась чекистская операция «Вихрь». В курсе этой операции были Ленин и Дзержинский.
В представленном заключении по операции «Вихрь» фигурировало 67 активных участников подпольной организации, всего же с Балабиным были связаны 99 человек.
Сотрудники ВЧК, основываясь на донесениях Павловича, считали, что «полковник царской армии» Балабин является «начальником заграничной белогвардейской контрразведки в районе Псковской и Витебской губерний» и действует по поручению зарубежной монархической организации великого князя Дмитрия Павловича, двоюродного брата последнего царя. Отношения поддерживались через князя Волконского, графа Толстого, генерала Аккермана и других посланцев из-за рубежа. Отмечалось, что Балабин «имеет в своем распоряжении склад оружия и даже несколько складов».
По данным ВЧК, полученным только от Павловича, Балабин имел «массу своих агентов» среди местных работников, в числе которых был председатель Дубровского волисполкома Назаров, военный комиссар волости Гусев, контролер рабоче-крестьянской инспекции Киселев и многие другие — врачи, учителя, священники и др. В организацию входили несколько членов РКП(б) и даже чекисты. Нужно было принимать срочные меры для разгрома опасного антисоветского гнезда.
14 июня 1921 г. в Себеж прибыл помощник начальника спецотдела ВЧК К. В. Паукер. С помощью Б. Рунича он приступил к оперативной подготовке завершающей акции. Для производства арестов в Себеже и его окрестностях кроме чекистов привлекались 50 красноармейцев и отряд ЧОН. К трем часам ночи 15 июня подготовка была закончена, и утром группы спецработников разошлись по известным адресам.
Поздно вечером 14 июня Павлович приехал из Себежа в имение Балабина и сообщил ему неожиданную для того новость: завтра к вечеру его семья будет арестована в числе других 200 человек по обвинению в соучастии в контрреволюционном заговоре, раскрытом в Москве и Петрограде, что руководит операцией товарищ Павловича по гимназии, видный чекист Пиляр, который «разовьет дело в большую сенсацию». Павлович предложил Балабину с семьей срочно бежать в Латвию. Балабин категорически заявил, что вины за собой не чувствует, бежать не собирается, и предложил Павловичу покинуть его дом. Через некоторое время Балабин был арестован.
Паукером и Руничем «были вызваны для допроса наиболее интересные по своему развитию люди, кои могли бы своими показаниями осветить и углубить дело. Однако после первых же допросов, — писали они в докладной Пиляру, — у нас сразу стала вырисовываться фиктивность… мнимой Балабинской организации».
При допросах других арестованных и по результатам обысков это мнение все более подтверждалось. Не было ни оружия, ни патронов, ни подпольной типографии, ни «настоящих» документов, ни эмиссаров. В полдень Паукеру передали телефонограмму, что дело «Вихрь» — это провокация Павловича. Арестованные были сразу же освобождены.
16 июня Пиляр телеграфировал:
«Москва. ВЧК. Павлович арестован, оказался шантажистом. Дело дутое. Дал распоряжение о прекращении арестов по операции «Вихрь»».
Началось расследование. Имевшиеся данные о Павловиче подтвердились, за исключением службы на границе. Летом 1920 г. его необоснованно арестовали и после трех месяцев освободили. Если б работники Петроградской ЧК ответили на запрос из Себежского погранотделения от 7 апреля, дело «Вихрь» умерло бы в зародыше.
Чем же руководствовался Павлович, обвинивший в контрреволюционной деятельности почти 100 человек?
Понять мотивы его поведения помогают показания Балабина: «Преобладающая черта его характера — честолюбие. Желание, чтобы о нем говорили, желание играть роль, хвастливость, мстительность». В процессе следствия были собраны материалы о всех лицах, упоминавшихся в донесения Павловича. Выяснилось, что «глава контрреволюционной организации» Ф. И. Балабин окончил Академию Генерального штаба, во время Первой мировой войны командовал дивизией и служил в Генштабе. С началом немецкого наступления в феврале 1918 г. был назначен начальником оперативного отдела штаба Северного округа Красной Армии. В августе из-за болезни вышел в отставку и переехал с женой и двумя дочерьми в имение тещи Степеницы. Исполком волостного Совета предоставил ему законную норму земли, оставив в собственность дом и хозяйственный инвентарь.
Б.А.Волконский оказался не князем, а почетным гражданином Киева; он действительно «имел удовольствие» сидеть в одной камере с Павловичем в 1920 г. Этим их связь и ограничилась. Так обстояло дело и с другими «эмиссарами».
Следствие по делу Павловича завершилось 21 июля 1921 г. О принятом решении расстрелять его и приведении приговора в исполнение население Себежа было извещено специальной листовкой.